()73-летний старик приютил у себя молодую женщину, которую нашел на болоте, а на следующий день вся деревня замерла от ее криков. Когда соседка зашла в его дом — обомлела от увиденного…

Он отвел взгляд в сторону и, немного помолчав, добавил. «Да и как я могу думать о чем-то еще, когда в сердце у меня только моя Мариночка? Всю жизнь любил ее. Память о ней — это все, что у меня осталось.

Придать это я не смогу». Галина внимательно посмотрела на Петра и кивнула, ее взгляд смягчился. «Понимаю тебя.

Да не подумай ничего плохого, я просто так сказала, без умысла. Жалко мне тебя, вот и все. Хочу, чтобы ты нашел покой».

Петр фыркнул, его глаза сверкнули легкой иронией. «Покой, — говоришь? Какой уж тут покой с такой соседкой, как ты. То утопленницу из болота притащишь, то полицию на порог вызовешь.

Да с тобой не дня без приключений». Галина притворно всплеснула руками, а потом весело рассмеялась. «Ну уж извини, Петр, ненарочно ведь».

Она сделала паузу и хитро прищурилась. «Слушай, а ты правда можешь спины поправлять? И мне помог бы?» «Серьезно», — ответил он, вставая из-за стола. «Завтра утром в лес схожу, а потом займемся твоей спиной.

И что в лесу тебе надо?» Удивилась Галина, нахмурив брови. «Да крапивы надерусь, сдерживая с мешок», — пояснил Петр. «Крапива — лучшее средство.

Вот пару раз отхожу тебя, сама в пляс пойдешь». Галина приоткрыла рот от удивления, но вскоре догадалась, что он шутит, и громко рассмеялась. «Ну ты и шутник, Петр.

Я ведь почти поверила. Ладно, без крапивы обойдись, но со спиной помоги. А то замучилась уже».

Петр, наконец, рассмеялся. «Помогу, куда же денусь. Только завтра, Галина, без шуток.

А то с такими соседками, как ты, и сам долго не продержусь». Галина улыбнулась. Теперь она смотрела на него иначе, с доверием и теплотой.

Она знала, что этот человек, несмотря на свою суровость, был надежным и добрым. И она больше не оставит его одного. После тех событий жизнь в деревне постепенно вернулась к привычному ритму, но между Галиной и Петром все изменилось.

Галина, известная своей общительностью, взяла за привычку часто звать Петра к себе на ужин. За ее длинным деревянным столом всегда находилось место для соседа, особенно когда собирались ее сыновья с невестками. Ну что, Петр, снова будешь один свой суп хлебать? Подразнивала она, заглядывая в его двор.

«Давай-ка лучше к нам, я борщ наварила, да пироги напекла». Заодно и с ребятами поболтаешь. Петр сперва отнекивался, но со временем стал все чаще соглашаться.

Он замечал, как за большим столом теплая семейная атмосфера оживляла и его собственное настроение. Галина хлопотала, накладывая угощения, ее невестки оживленно рассказывали деревенские новости, а сыновья смеялись, вспоминая смешные случаи из детства. А ты, Петр, небось, в молодости тоже озорником был? Как-то спросил один из сыновей.

Петр усмехнулся, чуть прищурившись. Были дела. Да только теперь я уж тихий да спокойный.

С годами понимаешь, что шум это временно, а вот тишина она с тобой навсегда. Ну, тишина тебе теперь не грозит. Перебила его Галина…