Алина не могла понять, почему муж после смерти оставил всё самое дорогое свекрови, а ей досталась только старая хибара в глуши. Но когда она вошла внутрь, ОСТОЛБЕНЕЛА на месте

Она добавила золотую краску в его глаза, и слезы капали на холст, смешиваясь с красками. «Ты бы гордился мной», — шептала она, гладя Пушинку. Ее работы стали ее способом говорить с ним, тихим, но живым.

Весной Елена Павловна приехала в гости. Она вошла в дом, держа в руках корзинку с домашним вареньем, и замерла, увидев картины. «Алина, это невероятно!» — прошептала она, разглядывая акварельный портрет Пушинки на фоне заснеженного дома.

Ее глаза наполнились слезами. «Никита всегда говорил, что у тебя дар». Она рассказала, что ее старый друг работает в издательстве и ищет иллюстратора для детских книг.

«Попробуй», — сказала Елена. Алина колебалась, но согласилась. Через месяц ее коты, снегири и домики Лесной Поляны украсили страницы сказок.

Дети писали ей письма, а она плакала, читая их, понимая, что ее боль превратилась в свет для других. Елена призналась: «Он хотел, чтобы ты нашла себя. Поэтому и оставил тебе этот дом».

Алина обняла ее, и впервые за долгое время они плакали вместе, не от горя, а от облегчения. Лесная Поляна стала домом. Дед Кузьмич как-то сказал: «Ты оживила эту деревню, девонька».

Алина улыбнулась, глядя на Пушинку, свернувшуюся у печки. Она думала о Никите каждый день, но теперь это были теплые воспоминания. Его письмо лежало в ящике стола, а статуэтка совы стояла на полке, напоминая, что он все еще с ней.

Ее картины разлетелись по миру, вдохновляя других. Алина поняла: даже в утрате есть начало. Она нашла себя в Лесной Поляне, в мазках кисти, в шорохе ветра.

И где-то там, за горизонтом, Никита улыбался ей, она была в этом уверена.