Катя сидела на холодном тротуаре у края главной улицы.
Ее старый пуховик, почти не защищающий от промозглого ветра, был весь в пятнах и дырках. Рядом лежал сложенный кусок картона, который она носила с собой повсюду, это было ее единственное укрытие. В другой руке она держала бумажный стаканчик, в который иногда прохожие бросали мелочь.
Но в этот вечер, стаканчик оставался почти пустым. Катя оглядывалась вокруг, наблюдая за потоком людей. Кто-то спешил домой после работы, кто-то гулял с детьми.
У всех был свой мир, свои заботы. Она понимала, что для них она просто часть улицы, что-то, что не хочется замечать. Ее босые ноги, натертые и огрубевшие, давно перестали чувствовать холод асфальта.
Она привыкла. Голод стал ее постоянным спутником. Последний раз она ела два дня назад, несколько сухарей, которые нашла у мусорного контейнера.
С тех пор в животе лишь пустота и боль. Катя знала, что должна попросить о помощи, но каждое слово давалось с трудом. Ее голос стал хриплым, от бесконечных попыток достучаться, до равнодушных сердец.
«Пожалуйста, хоть немного, я два дня ничего не ела», шептала она, но голос ее почти не слышали. Ежедневная борьба Кати за выживание была похожа на замкнутый круг. Утром она просыпалась на холодном бетонном полу, в каком-нибудь переулке, собирала свои немногочисленные вещи и отправлялась на улицы.
Она знала, где можно найти еду, но там всегда были такие же, как она. Конкуренция за выброшенные крошки иногда заканчивалась драками. Катя была одна.
Она уже не помнила, когда в последний раз кто-то говорил с ней по-доброму. Ее сердце наполнялось отчаянием. Но где-то глубоко внутри теплилась надежда.
Маленькая искорка. Может быть, завтра все изменится. Может кто-то заметит ее.
Может, однажды она сможет вернуться в теплый дом, где не надо будет просить, где не придется бояться. Собрав в себе силы, Катя поднялась с тротуара и шагнула навстречу потоку людей. Она вытянула вперед руку, сжимающую пластиковый стаканчик.
Ее взгляд был робким, но отчаянным. «Пожалуйста, помогите, хоть на хлеб», снова произнесла она, стараясь перекрыть шум толпы. Прохожие, одетые в теплое пальто и куртки, едва смотрели в ее сторону.
Один мужчина с тяжелыми пакетами в руках, ускорил шаг, как только Катя приблизилась. Молодая девушка с наушниками, сделала вид, что ничего не заметила. Даже пожилая пара, которая медленно шла, опустила глаза, чтобы не встретиться с ее взглядом.
Катя подошла к элегантной женщине, одетой в темно-синее пальто, с меховым воротником. В руках у женщины, было несколько пакетов, из дорогих магазинов. Катя потянулась к ней, чтобы привлечь внимание.
«Извините, можно немного, хоть на хлеб», прошептала она. Женщина остановилась, и с раздражением отдернула руку, когда Катя случайно задела ее пальто. «Ты что творишь, грязная! Это пальто стоит больше, чем ты за всю жизнь заработаешь!» резко выпалила женщина, отступив на шаг.
Катя попыталась объяснить, «Пожалуйста, я не хотела, я только», ее голос дрожал. Но женщина не остановилась. Ее лицо исказилось от злости.
«Не подходи ко мне! Ты воняешь, грязь! Почему ты еще не в детдоме, или в каком-нибудь приюте? Ах да, там же нужно работать!» Толпа начала оборачиваться. Кто-то смотрел с интересом, кто-то с неодобрением. Женщина заметила это, и с еще большим раздражением добавила, «Все, что вы умеете, это воровать и попрошайничать.
Почему таких, как ты, никто не убирает с улиц?» Катя почувствовала, как слезы наполняют ее глаза. Она хотела что-то сказать, но слова застряли в горле. Женщина вдруг толкнула ее в сторону, и Катя упала на грязный асфальт.
Ее стаканчик упал, и несколько мелких монеток рассыпались. Посмотрите на нее. Она еще и валяется, как свинья.
Фыркнула женщина, уходя. Катя осталась сидеть на холодной земле. Она посмотрела на рассыпанные монетки, но не решилась их собрать.
Ее сердце сжималось от боли и унижения. Люди проходили мимо, некоторые снимали происходящее на телефоны, но никто не остановился, чтобы помочь. Катя медленно поднялась с холодного тротуара, стараясь не встречаться взглядом с прохожими.
Ее ноги дрожали, а в груди поселилось странное чувство пустоты. Люди вокруг переговаривались, кто-то снимал на телефон, кто-то тихо посмеивался. Но никто не остановился, чтобы помочь, или хотя бы поддержать ее.
Катя чувствовала себя прозрачной, ненужной. Как будто она не человек, а просто часть грязного асфальта. Толпа начала редеть, и она поняла, что больше не может находиться здесь.
Глотнув воздуха, Катя схватила свой картон, прижала его к себе, как единственную ценность, и побежала прочь. Улица была длинной, и казалось, что она никогда не закончится. Ее ноги, хоть и привыкли к холоду и боли, теперь словно налились свинцом.
Катя вбежала в переулок, пытаясь укрыться от взглядов и шума. Ее дыхание сбилось. Она остановилась у стены, прислонилась к холодным кирпичам, и слезы хлынули из глаз.
Катя не могла сдержаться. Она плакала молча, сдержанно, так, как привыкли плакать те, кто давно не ждал утешения. В голове крутились мысли, одна болезненнее другой.
Почему ее никто не слышит? Почему все думают, что она плохая, воровка, грязная? Ведь она никого не обидела. Почему она оказалась в такой жизни? Она не выбирала это. Катя взглянула на картон в своих руках.
Это был ее дом, ее единственная защита от дождя и ветра. Ее пальцы дрожали, а в голове билась мысль, если бы она сейчас исчезла, кто бы заметил? Ее никто не искал, никому она не была нужна. Она вспомнила женщину в синем пальто, ее взгляд, полное отвращение.
Эти слова, эхом звучали в голове, грязная, воровка, ничтожество. Набрав немного воздуха, Катя решила, что не может позволить себе сдаться. Она всегда говорила себе, еще немного, еще один день, еще один шаг.
Если сейчас остановиться, то все закончится, а она хотела жить. Она снова взглянула на переулок. Его темнота казалась бесконечной, но где-то вдали были огни.
Эти огни, давали слабую надежду. Катя вытерла слезы тыльной стороной ладони, и снова шагнула вперед. Ее шаги, эхом разносились по пустому переулку, а ее мысли вертелись вокруг одного, где найти помощь, где укрыться.
Она знала, что в городе есть места, где можно перекусить, или хотя бы согреться. Но ей было страшно, потому что там всегда такие же дети как она. А они не делились.
Они дрались за каждую крошку. Катя не хотела снова сталкиваться с их злобой и завистью. Она знала, как это больно, когда забирают последние копейки, отталкивают, как ненужную.
Она всегда была одна. И, наверное, так будет всегда. Ее страх усиливался с каждым шагом, но она гнала его прочь.
Она думала о тепле, о еде. Может она найдет кусок хлеба. Может ей снова улыбнется удача.
Ее ноги ввели ее к старому знакомому месту, заднему двору ресторана, где часто выбрасывали остатки еды. Там всегда пахло жареным мясом и теплым хлебом. Этот запах, часто наполнял ее иллюзией того, что жизнь может быть чуть легче.
Она решила, что доберется туда, что бы ни случилось. Катя добралась до заднего двора ресторана, едва переставляя ноги. Этот угол города, она знала хорошо, здесь всегда стояли мусорные контейнеры, которые издавали приятный запах пищи.
Это место казалось ей маленьким островком надежды. Несмотря на усталость, она чувствовала, как внутри оживает слабое чувство радости, может быть, сегодня ей повезет. Она огляделась, чтобы убедиться, что вокруг никого нет.
Работники ресторана, часто выгоняли таких, как она, с криками и угрозами, а иногда даже с толчками. Катя присела возле одного из контейнеров, закрыв лицо своим старым капюшоном, чтобы не привлекать внимание. Она начала рыться в мусоре.
Под пальцами чувствовалась сырая бумага, пластиковые упаковки и остатки пищи. Через несколько минут, ее руки нащупали что-то твердое. Катя вытащила небольшой батончик хлеба.
Он был еще в упаковке, почти целый. Сердце у нее забилось быстрее, и она выдохнула с облегчением. Это был ее шанс хоть немного утолить голод.
Катя быстро сунула находку в карман, опасаясь, что кто-то может ее забрать. Она знала, что другие дети, если заметят, не остановятся перед тем, чтобы отобрать ее драгоценную находку. Глядя на контейнер, она подумала, что можно еще немного поискать, вдруг повезет найти что-то еще.
Но внезапно ее радость начала угасать. Она почувствовала, что за ней кто-то наблюдает. Ее взгляд нервно метнулся в сторону окна ресторана.
За стеклом виднелся желтый свет, и тени двигались в ритме работающей кухни. Катя замерла, прислушиваясь к шуму тарелок и шагам работников. Никто из них не выглядывал, но что-то в этом месте внушало ей тревогу.
Ее настороженность усилилась, когда она заметила, как окно кухни открыто. Она осторожно приблизилась, заглянула внутрь. Внутри все было чисто, блестело от света ламп.
Белые фартуки поваров мелькали среди кипящих кастрюль. На первый взгляд все казалось обычным, но Катя вдруг ощутила, что ее радость от находки смешивается со странным чувством тревоги. Катя осторожно прижалась к холодной кирпичной стене, пытаясь заглянуть внутрь ресторана через приоткрытое окно.
Внутри все кипело от движения, повара наклонялись над плитами, сервировали блюда на длинных столах, официанты сновали между ними с подносами. Звук сковородок и ножей смешивался с обрывками разговоров. Казалось, все шло своим чередом.
Но внезапно в кухне появилась женщина. Катя сразу обратила на нее внимание. Ее красное платье выделялось на фоне строгой униформы работников.
Высокие каблуки звонко стучали по плитке, а осанка женщины говорила о ее уверенности. Это была Вероника Воронцова, жена известного предпринимателя Андрея Воронцова. Катя уже видела ее на фотографиях, в выброшенных журналах которые часто находила в мусорных контейнерах.
Катя замерла….
Она не могла понять, что такая дама делает на кухне. Обычно люди такого статуса не заходят в места, где шумно и жарко, а едва ли обращают внимание на суету работников.
Но Вероника, казалось, знала, что делает. Она уверенно подошла к одному из столов, на котором повар заканчивал украшать изысканное блюдо. Катя заметила, как Вероника огляделась, словно проверяя, наблюдает ли за ней кто-то.
Повар отошел на пару шагов, чтобы поговорить с официантом, и в этот момент женщина быстро достала из сумочки маленький флакон. Он блестел в ее руках, и свет ламп отражался от его темного стекла. Катя прижалась ближе к окну, пытаясь разглядеть, что она делает.
Вероника аккуратно открыла флакон, и капнула несколько капель темной жидкости, на блюдо. Ее руки двигались уверенно, без малейшего колебания. Затем она закрыла флакон, спрятала его обратно в сумочку, и как ни в чем не бывало, отошла.
Ее лицо оставалось спокойным, даже довольным. Катя почувствовала, как ее сердце жалось. Она понимала, что видит что-то ужасное.
Это была не случайность. Она видела яд. Она знала, что Вероника только что отравила блюдо, и это не могло быть шуткой.
Девочка снова посмотрела на тарелку, изысканно украшенное мясо и гарнир, казались такими аппетитными, но теперь она знала, что это смертельная ловушка. Это яд. Прошептала она, чувствуя, как внутри все холодеет.
Ее мысли начали путаться. Катя осознавала, что должна что-то сделать. Она не могла просто стоять и смотреть, как кто-то погибнет.
Но что могла сделать такая, как она? Ей никто не поверит. На нее смотрит, как на грязного попрошайку. Если она ворвется в ресторан с криками, ее просто выгонят или даже вызовут полицию.
Катя вцепилась в картон, который все еще держала в руках. Ее мысли метались между страхом и решимостью. Ее сердце твердило, сделай что-нибудь, пока не стало поздно.
Но здравый смысл говорил, что она столкнется с новым унижением и непониманием. Что, если я ошибаюсь? мелькнула мысль. Но тут же она вспомнила уверенные движения Вероники и выражение ее лица.
Нет, это не ошибка. Эта женщина действительно хотела кому-то навредить. Катя смотрела, как официант подхватывает тарелку с блюдом и уносит ее в зал.
Внутри все переворачивалось. Она уже не могла стоять на месте. «Я должна что-то сделать», шептала она, борясь с собственным страхом.
Девочка жала кулаки, вытерла потные ладони, а свою старую куртку, и сделала первый шаг к ресторану. Она понимала, что времени у нее мало, но ее разум был заполнен только одной мыслью – предотвратить беду. Катя стояла возле окна, чувствуя, как холодный ветер пронизывает ее тонкую куртку.
В ее голове шумело. Мысли метались, заставляя сомневаться, а что, если меня просто прогонят? А если вообще не послушают? Но перед глазами стояло только одно – тарелка с отравленной едой, которая сейчас может оказаться на столе. У нее не было времени сомневаться.
Она знала, что должна действовать. Жав руки в кулаки, Катя бросилась к входу в ресторан. Огромные стеклянные двери, за которыми простирался мир роскоши, казались ей неприступной крепостью.
У входа стоял охранник, высокий, плотного телосложения, с хмурым лицом. Он сразу заметил девочку и сделал шаг вперед. «Ты куда?» – спросил он, преграждая ей путь.
«Здесь не для таких, как ты». Катя остановилась, осознавая, что ее запал, столкнулся с реальностью. Но страх быстро сменился отчаянной решимостью.
«Там опасность!» – выдохнула она. «Пожалуйста, впустите меня!» «Это важно!» Охранник с усмешкой посмотрел на нее, скрестив руки на груди. «Что-то важное для тебя здесь? Уходи, девочка! Это место для людей, которые платят, а не для поберушек!» Катя шагнула ближе, почти крича, «Там в еде яд!» «Я все видела! Это важно! Если вы меня не пустите, человек может умереть!» Но охранник даже не сдвинулся с места.
Его лицо стало серьезнее. «Слушай, хватит меня отвлекать! Не устраивай тут сцены! Уходи, пока я не вызвал полицию!» Катя почувствовала, как ее щеки запылали от беспомощности. Но она не могла сдаться.
Глубоко вздохнув, она шагнула еще ближе. «Я не шучу!» – выкрикнула она. «Я видела женщину!» Она подлила яд в еду.
«Вы должны мне поверить!» Охранник нахмурился и опустил руку на рацию. «Еще слово, и я вызову подмогу!» «Уходи, или тебе хуже будет!» Катя почувствовала, как страх подступает к горлу. Ее глаза наполнились слезами, но она быстро смахнула их рукой.
Развернувшись, она сделала вид, что уходит. Но ее разум не оставлял мысль, если я не сделаю ничего, этот человек умрет. Она остановилась за углом, наблюдая за входом…
Охранник вернулся к своей привычной позе, держа руки в карманах, его внимание рассеялось. Это был ее шанс. Катя осторожно двинулась обратно, внимательно следя за его движениями.
Она заметила, как к ресторану, подъехала черная машина, и охранник вышел вперед, чтобы открыть дверь пассажирам. Пока он был отвлечен, Катя бросилась ко входу. Ее босые ноги не издавали шума, а легкая фигура сливалась с тенью.
Она проскользнула внутрь, едва не задевая дверной косяк. Внутри ресторана все было еще более роскошным, чем она представляла. Мраморный пол блестел, на стенах висели картины в массивных золотых рамах, а по залу, разливался мягкий свет, огромных люстр.
Но времени любоваться не было. Катя знала, что каждую секунду блюдо с ядом, приближается к своему адресату. Она присела за высокой декоративной вазой с цветами, пытаясь отдышаться и собраться с мыслями.
Ее взгляд метался по залу, в поисках того самого человека, которому предназначалась отравленная еда. «Я должна его найти», думала она. «Я должна предупредить его, даже если никто мне не поверит».
Катя встала, стараясь не привлекать внимания, и сделала несколько шагов вглубь зала. Ее сердце бешено колотилось, но страх больше не мог ее остановить. Она знала, что делает все возможное, чтобы спасти чью-то жизнь.
Катя чувствовала себя не просто чужой, а будто тенью, которая не имела права быть здесь. Но она не могла останавливаться. Время поджимало, и она знала, что яд уже на пути к своей цели.
Катя поднялась, стараясь не привлекать внимания, и сделала шаг вглубь зала. Она почувствовала, как ее босые ноги, слегка прилипают к прохладному мрамору. Она пыталась двигаться быстро, но осторожно, скрываясь за декоративными элементами и колоннами.
«Где он?», думала она, судорожно осматривая гостей. Ее взгляд остановился на центральном столике, вокруг которого собрались несколько человек. В центре сидел мужчина, его осанка и дорогой костюм, говорили о высоком статусе.
Это должен был быть Андрей Воронцов. Его лицо показалось ей знакомым, она видела его в газетах, которые находила в мусорных контейнерах. Она заметила, как к его столу подошел официант с подносом, на котором стояла тарелка.
Еда была подана с изысканностью, достойной ресторана такого уровня. Катя почувствовала, как внутри все жалось. Она знала, что это то самое блюдо.
Ее дыхание участилось, а руки непроизвольно сжались в кулаки. «Надо действовать», подумала она. В голове звучал голос, «Если ты сейчас ничего не сделаешь, он умрет».
Но другой голос нашептывал страхи, «Тебя прогонят. Тебя никто не послушает». Катя глубоко вдохнула, и шагнула вперед.
Она знала, что выбора у нее нет. Катя подбежала к столу, где сидел Андрей, и громко закричала, «Не ешьте это! Не трогайте еду!». Ее голос, разрезал мягкий гул ресторана, заставив гостей замолчать и обернуться.
Катя видела, как Андрей поднял вилку, удивленно посмотрев на нее. Его брови слегка приподнялись, а в глазах читался вопрос, кто эта девочка, и что она делает здесь? Там яд. «Ваша жена подсыпала яд! Я видела это!» кричала Катя, пытаясь преодолеть шум, который начинал подниматься в зале.
Но все произошло слишком быстро. Андрей уже поднес вилку к рту, и успел съесть кусок блюда. Через несколько секунд, его лицо изменилось.
Оно стало бледным, на лбу выступил пот, а его рука дрогнула, опустив вилку обратно на тарелку. Он сделал глоток вина, но тут же закашлялся. Его дыхание стало тяжелым, а глаза помутнели.
«Что происходит?» раздался чей-то голос, из-за соседнего столика. Катя подбежала ближе, ее сердце колотилось от страха. «Это яд! Я все видела! Нужно вызвать скорую!» кричала она, оборачиваясь на окружающих.
Но гости ресторана вместо помощи начали перешептываться. Некоторые встали, отодвигая стулья, чтобы отойти подальше. Другие доставали телефоны, чтобы снимать происходящее.
Катя увидела, как официанты замерли, не зная, что делать. «Это кто? Что она здесь делает?» громко спросила женщина в дорогом платье, указывая на Катю. Один из официантов, наконец, подошел к Андрею, который схватился за грудь, и с трудом дышал.
Он попытался помочь ему подняться, но мужчина был слишком слаб. Катя, не обращая внимания на окружающих, схватила его за руку. «Вы слышите меня? Держитесь! Мы вас спасем!» умоляла она.
Но на нее уже смотрели с подозрением. Один из гостей громко сказал, эта девочка что-то подсыпала ему. Она не должна была здесь быть.
Катя повернулась к мужчине с отчаянием в глазах, «Это не я. Это его жена. Она отравила его. Я видела это своими глазами».
Ее голос дрожал, но она продолжала говорить. Охранник, который, наконец, заметил происходящее, бросился к столу. Он грубо схватил Катю за руку…
«Что ты натворила?» рявкнул он, потянув ее в сторону. Катя сопротивлялась, пытаясь вырваться. «Я ничего не делала.
Вы должны мне поверить. Он умрет, если вы не вызовете скорую!» кричала она, пытаясь объяснить. Андрей, между тем, упал на пол.
Его тело начало трястись в судорогах. Катя вырвалась из рук охранника и бросилась к нему, пытаясь удержать его голову, чтобы он не ударился. Она кричала, умоляла кого-нибудь помочь.
Но люди вокруг продолжали снимать на телефоны или обсуждать случившееся. Наконец кто-то из персонала закричал, «Вызывайте скорую!» Он в опасности. Катя сидела на коленях рядом с Андреем, ее руки тряслись, но она старалась сделать все, что могла.
«Пожалуйста, держитесь, вы не умрете!» шептала она, чувствуя, как слезы текут по ее лицу. Андрей лежал на полу, его тело судорожно подергивалось, а лицо становилось все бледнее. Катя, дрожащими руками, пыталась удержать его голову, чтобы он не ударился об пол.
Его глаза закатились, а дыхание становилось все более поверхностным, и рваным. Вокруг все больше раздавались крики, но никто не двигался, чтобы помочь. «Кто-нибудь, вызовите скорую!» кричала Катя, оглядывая толпу гостей.
Официанты стояли в растерянности, не зная, что делать. Катя посмотрела на женщину, которая держала телефон в руках. «Вы! Вы снимаете, а он умирает.
Звоните в скорую!» В отчаянии выкрикнула она. Женщина отшатнулась, но наконец стала набирать номер. Катя сосредоточила свое внимание на Андрее.
Она знала, что ему нельзя дать задохнуться. Нужно перевернуть его на бок, чтобы он мог дышать. Громко сказала она, но никто не двинулся.
«Помогите мне!» «Пожалуйста!» Наконец, один из официантов, молодой парень, робко подошел к ней. «Что я могу сделать?» Спросил он, глядя на нее широко раскрытыми глазами. «Держи его ноги, мы должны перевернуть его!» Твердо сказала Катя.
Вместе они осторожно перевернули Андрея на бок. Катя пыталась держать его голову так, чтобы он мог дышать. «Дышите, пожалуйста, держитесь!» Шептала она, чувствуя, как пот стекает по ее лицу.
Толпа продолжала гудеть. Кто-то предлагал принести воду, кто-то звал менеджера, но реальных действий почти не было. Катя сосредоточилась только на Андрее.
Спустя несколько минут, вдалеке послышался вой сирен. Катя почувствовала слабое облегчение. Скорая помощь приближалась, но Андрей продолжал трястись, а его кожа приобрела зловещий синеватый оттенок.
Катя повернулась к официанту. «Скажите врачам, что он был отравлен, и пусть принесут антидот. Это важно, это яд!» Настойчиво говорила она, словно боясь, что ее снова не услышат.
Когда двери ресторана распахнулись, вбежали медики. Они быстро окружили Андрея, раздвинув толпу, и начали оказывать помощь. Катя не отходила, стараясь рассказать все, что знала.
«Это яд!» повторяла она, глядя на врача. «Я видела, как его жена подсыпала это в еду! Вы должны его спасти!» Врач кивнул, не задавая вопросов, и продолжил работать. Катя отошла в сторону, чувствуя, как ее руки трясутся.
Ее дыхание стало сбивчивым, но она знала, что сейчас главное, Андрей, был в руках профессионалов. Но облегчение длилось недолго. В ресторан вошли два полицейских в форме.
Их суровые лица не предвещали ничего хорошего. Один из них подошел к охраннику, который стоял у входа. «Где девочка?» «Та, что кричала?», спросил он.
Охранник указал на Катю, и офицеры подошли к ней. Катя почувствовала, как сердце замерло. Один из них грубо схватил ее за плечо.
«Так это ты тут устроила?», резко спросил полицейский. «Ты что-то подмешала в еду?» «Нет, я ничего не делала». Катя в панике пыталась вырваться.
«Я пыталась его спасти. Я видела, как его жена подсыпала яд». «Хватит врать», сказал второй полицейский.
«Мы видели, как ты ворвалась сюда. У нас есть свидетели, которые утверждают, что ты могла что-то сделать». Катя почувствовала, как ее запястья зажали холодные наручники.
Ее глаза наполнились слезами, но она не прекращала пытаться объяснить. «Пожалуйста, вы должны мне поверить. Это не я. Это его жена.
Она подсыпала яд, я все видела». Ее голос дрожал от отчаяния. Один из гостей крикнул из толпы, «Я видел, как она бросилась к столу.
Наверное, что-то подложила. Это ложь!», — выкрикнула Катя, но ее голос утонул в гуле обвинений. Полицейские грубо потащили ее к выходу…
Ее ноги едва держали ее, но она продолжала кричать, он сам скажет, что «Это не я. Я пыталась спасти его. Вы все поймете, когда он очнется». Офицеры вывели ее из ресторана, оставив гостей перешептываться.
Катя, несмотря на страх и боль, поклялась себе, что не сдастся, даже если никто ей не верит. Она сделала все, что могла, чтобы спасти Андрея. Теперь оставалось надеяться, что правда все-таки выйдет наружу.
Медицинская бригада, едва доставив Андрея в больницу, тут же начала экстренные меры. Его тело все еще сотрясали судороги, дыхание было хриплым и прерывистым, а кожа приобрела пугающе бледно-синий оттенок. Врачи перекладывали его на каталку, окруженную аппаратами, трубками и шприцами.
«Уровень кислорода критически низкий», сказал один из врачей, быстро прикрепляя датчики к его груди. «Немедленно готовьте антидот, мы не можем терять время». Андрея везли в реанимационную палату, где все было готово для борьбы за его жизнь.
Главный врач, мужчина с уверенным, но сосредоточенным лицом, взял на себя руководство. Его голос звучал спокойно, но твердо, несмотря на серьезность ситуации, «Мы предполагаем отравление. Вводим широкоспектральный антидот.
Следите за пульсом и давлением, любые изменения докладывайте немедленно». Медсестры и младший персонал метались между аппаратами, подсоединяя Андрея к капельницам, мониторам и дыхательной маске. Воздух был наполнен тревожным звуком медицинских приборов.
Мониторы издавали прерывистые сигналы, указывая на нестабильный ритм сердца. Давление падает. Воскликнула одна из медсестер, глядя на экран.
Врач оставался сосредоточенным. Он взял шприц с антидотом и вел его в капельницу. «Ждем реакции», — сказал он.
«Следите за уровнем кислорода. Если не начнет улучшаться через пять минут, повторим дозу». Секунды тянулись, словно вечность.
Все в комнате наблюдали за мониторами, стараясь уловить хотя бы малейший признак улучшения. Андрей оставался без сознания, его тело неподвижно лежало на белоснежной простыне, и только ритмичные звуки аппаратов подтверждали, что он еще жив. «Смотрите, сатурация начинает расти», — сказала одна из медсестер, взглянув на экран.
82, 85, 90 Врач кивнул, но расслабляться было рано. «Хорошо. Давление стабилизируется.
Продолжаем мониторинг, проверим реакцию организма на антидот, через час». Спустя еще несколько минут, признаки улучшения стали очевиднее. Кожа Андрея утратила синюшный оттенок, а дыхание стало ровнее.
Его пульс, хотя еще слабый, восстановил более стабильный ритм. «Мы стабилизировали его, но пациент все еще в тяжелом состоянии», — сказал главный врач, отступая на шаг от кровати. «Давайте подготовим его к интенсивному наблюдению».
Когда состояние Андрея стабилизировалось, врачи начали проверять анализы, чтобы определить, какой яд мог быть использован. Этот случай был необычным, и их настораживало, что яд был подан столь хитрым образом. Его реакция на антидот была положительной, — сказал врач, отложив папку с записями.
«Если бы мы опоздали хотя бы на 10 минут, исход был бы другим». В соседней комнате кто-то из медсестер прошептал, «Такой богатый человек, и оказался в такой беде. Кто мог пожелать ему смерти?» Медицинский персонал продолжал работать, следя за приборами и состоянием Андрея.
Несмотря на улучшение, врачи понимали, окончательное выздоровление потребует времени. Но главное, он остался жив. Катя сидела в тускло освещенной комнате для допросов, на узком металлическом стуле, с холодными наручниками, стягивающими запястье.
Ее маленькая фигура, казалось еще меньше в этой стерильной обстановке. Напротив нее, за столом, расположились двое полицейских. Один, высокий, с густыми бровями и резким голосом, второй, ниже, с серыми глазами, которые смотрели на Катю с подозрением.
«Итак, расскажи еще раз», – холодно произнес Высокий. Как девочка села улицы, оказалась в дорогом ресторане, и чуть не отравила одного из самых влиятельных людей в городе, Катя подняла голову. Ее глаза блестели от усталости и напряжения, но она была решительно настроена.
«Я никого не травила», – сказала она твердо. «Я видела, как его жена подсыпала яд в еду. Я пыталась предупредить, но мне никто не поверил».
Полицейский с серыми глазами хмыкнул. «Видела? Девочка, ты понимаешь, как это звучит? Ты бродяжка. Кто поверит твоим словам, против такой женщины, как Вероника Воронцова?» Катя почувствовала, как внутри все сжимается, но она не собиралась отступать.
«Это правда. Я все видела через окно кухни». Она достала маленький флакон и капнула что-то в тарелку, пока повар был отвлечен…
«Если бы я ничего не сделала, он бы умер». В ее голосе зазвучали нотки отчаяния. Высокий полицейский покачал головой, записывая что-то в блокнот.
«Твои слова ничего не стоят без доказательств. У тебя есть доказательства? Может, запись? Свидетели?» Катя молча смотрела на стол. Она знала, что у нее ничего этого нет, только ее собственные глаза и сердце, которые не могли оставить Андрея умирать.
Ее молчание было воспринято как признание вины. «Так я и думал», — сказал Высокий, отложив ручку. «Ты просто пытаешься выдумать историю, чтобы отвлечь нас от своей вины.
Ты знала, кто такой Воронцов, и решила что-то украсть, или, может, тебя кто-то подослал. Катя стиснула зубы, ее голос стал громче. «Это неправда.
Я хотела помочь. Если бы я хотела что-то украсть, зачем мне было бы кричать перед всеми? Может, ты хотела отвлечь внимание», — вставил сероглазый. «Или просто решила устроить скандал, чтобы тебя заметили».
Катя чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, но она быстро их смахнула. Она не могла показать слабость. «Я сделала то, что должна была сделать.
Я видела, как его отравили, и я пыталась спасти его. Если бы я промолчала, он бы умер». Слова девочки прозвучали настолько искренне, что сероглазый на мгновение замешкался.
Он взглянул на напарника, но высокий полицейский оставался непреклонен. «Послушай, девочка, это не кино. Здесь правят факты, а не слова.
И факты сейчас против тебя. Люди в ресторане видели, как ты бросилась к его столу. Никто не видел эту якобы сцену с ядом.
Только ты». Катя отчаянно пыталась возразить. «Вы должны проверить камеру в кухне.
Там может быть запись. Поговорите с поваром, он был там». «Камеры?» Усмехнулся высокий.
«В ресторане такого уровня, камеры, есть только в кассовой зоне. В кухне их нет. И даже если бы они были, думаешь, они работают на бездомную девочку?» Сероглазый тихо вздохнул, но ничего не сказал.
Его напарник продолжил. «Лучше признайся, кто тебе помог? Ты действовала одна? Или вас было несколько? Кто дал тебе флакон с ядом? Никто мне ничего не давал!» выкрикнула Катя, ее голос дрожал от смеси страха и гнева. «Я никого не травила.
Это была она, Вероника. Почему вы не спрашиваете ее?» Высокий наклонился ближе, его лицо стало еще жестче. «Вероника Воронцова, уважаемая женщина.
Она известна своей благотворительностью и связями. У нас нет причин ей не верить. А ты, он окинул Катю взглядом, даже не можешь доказать, что у тебя есть дом, не говоря уже о твоих словах».
Катя сжала кулаки. Внутри нее все кипело, но она оставалась твердой. Андрей очнется.
«И он расскажет вам, что я пыталась его спасти. Он сам скажет, что это была она, а не я». Полицейские переглянулись.
Высокий пожал плечами. «Ладно, пусть рассказывает. А пока ты останешься здесь.
Еще одно слово, и я лично отправлю тебя за решетку». Катя молча смотрела на своих обвинителей. Ее глаза были полны решимости.
Она знала, что правда рано или поздно выйдет наружу. В палате реанимации стояла тишина, нарушаемая лишь ритмичным звуком медицинских аппаратов. Андрей медленно открыл глаза, словно вырываясь из глубокой темноты.
Первое, что он почувствовал, — тяжесть в теле и горечь на языке. Голова кружилась, а мысли путались. «Где он? Что произошло?» Он попытался поднять руку, но тут же почувствовал, как что-то удерживает его, это были капельницы.
Едва повернув голову, он увидел врача, склонившегося над записями. «Где я?» — прохрепел Андрей, его голос был слабым и хриплым. Врач поднял голову, быстро подойдя к пациенту.
«Добро пожаловать обратно, господин Воронцов», — сказал он с легкой улыбкой. «Вы в больнице. У вас было тяжелое отравление, но к счастью, мы смогли стабилизировать ваше состояние».
Андрей нахмурился, пытаясь вспомнить. «Отравление?» Он закрыл глаза, и воспоминания начали возвращаться кусками. «Ресторан? Блюдо? Девочка?» «Да, девочка, которая что-то кричала».
Она была напугана, умоляла его не есть. «Девочка», — проговорил он, открывая глаза. «Там была девочка.
Она пыталась меня спасти». Врач слегка нахмурился. «Какая девочка? Никто из ваших посетителей, ничего о ней не говорил?» «Нет», — Андрей попытался приподняться, но его тело еще не слушалось.
«Она кричала, она предупредила меня. Сказала, что там яд. Я помню».
Врач положил руку ему на плечо, мягко заставляя его вернуться в лежачее положение. «Успокойтесь. Вам нужно восстановить силы…
Все остальное, мы обсудим позже». Но Андрей не мог просто лежать. Его разум постепенно прояснялся, и одно воспоминание становилось все отчетливее.
«Девочка». «Она бросилась к нему, рискуя всем, чтобы спасти его». «Вы должны ее найти», — настаивал он.
«Она говорила правду. Я видел ее лицо. Она боялась, но она пыталась помочь».
Врач взглянул на медсестру, которая подошла поближе. «Мы передадим вашу просьбу. Но сейчас вам нужно отдохнуть».
Андрей не сдавался, его голос звучал твердо, несмотря на слабость, «Я хочу знать, что с ней. Если она здесь, или ее задержали. Найдите ее.
Я уверен, что она не виновата». Врач обменялся взглядом с медсестрой, и кивнул. Они понимали, что пациент пока не успокоится.
Когда Андрей остался один, он закрыл глаза, прокручивая в голове произошедшее. Блюдо, странный вкус, боль. Но ярче всего, он помнил отчаянный голос девочки, которая кричала, чтобы он не ел.
Ее лицо, испуганное и полное решимости, не выходило из его памяти. «Я ей обязан жизнью», — подумал он. «И я сделаю все, чтобы доказать это».
На следующий день, почувствовав себя немного лучше, Андрей настоял на встрече с врачами, и представителями полиции. Его состояние еще не позволяло долго говорить, но он знал, что промедление, может стоить девочке свободы. Когда в палату вошел следователь, Андрей сразу перешел к делу.
«Где девочка?», — резко спросил он, несмотря на слабость в голосе. Следователь посмотрел на него с удивлением. «Вы про ту, которую задержали в ресторане?» «Она под подозрением в попытке вас отравить».
«Это нелепо», — твердо сказал Андрей, пытаясь приподняться. «Она не виновата. Она пыталась меня спасти.
Если бы не она, я бы сейчас не разговаривал с вами». Следователь нахмурился. «Но у нас есть свидетельство, что именно она бросилась к вашему столу.
Многие утверждают, что она могла что-то подсыпать в еду». Андрей стиснул зубы. Он был раздражен тем, что никто не хочет видеть очевидного.
«Выслушайте меня внимательно», — сказал он, глядя прямо в глаза следователю. «Она предупредила меня. Она кричала, что там яд.
Почему она стала бы это делать, если была бы виновата?» Следователь молчал, словно обдумывая слова. «Проверьте записи камер», — продолжил Андрей. «И допросите поваров.
Эта девочка говорила правду. Она не могла этого сделать. А вот моя жена, его голос дрогнул, она была в ресторане.
Проверьте ее». Следователь кивнул, хотя все еще выглядел неуверенным. «Хорошо, господин Воронцов.
Мы это учтем. Но вы понимаете, что расследование требует времени». Андрей нахмурился, его лицо стало серьезным.
«У вас есть время, но у нее его нет. Каждый час, что вы держите ее под замком, делает вас соучастником несправедливости. Я хочу, чтобы ее освободили немедленно».
Следователь вздохнул, заметив твердость в голосе Андрея. «Мы рассмотрим это». Когда следователь вышел, Андрей почувствовал себя измотанным, но он знал, что сделал первый шаг.
Теперь оставалось надеяться, что его слова, начнут менять ход событий. Катя спасла его, и он был готов сделать все, чтобы спасти ее. Катя сидела в своей холодной камере, обхватив колени руками.
Ее голова опиралась на стену, а глаза смотрели в одну точку. Она потеряла счет времени. Мысли о несправедливости и страхе, терзали ее.
Ее руки еще болели от наручников, а душа – от унижений. Она надеялась только на одно, что Андрей очнется и расскажет правду. Гул шагов за дверью, заставил ее вздрогнуть.
Через мгновение дверь камеры открылась, и внутрь вошел полицейский. «Собирайся», – коротко бросил он. «Тебя освободили»…
Катя смотрела на него, не веря своим ушам. «Это… шутка?», – спросила она, сжимая в руках края своей изношенной куртки. «Нет», – сухо ответил полицейский.
«У тебя заступник. Быстрее, не заставляй нас ждать». Когда она вышла из камеры, ее встретил Андрей.
Он стоял, слегка опираясь на костыль. Лицо мужчины все еще было бледным, но глаза светились решимостью. «Это вы?», – Катя смотрела на него с недоумением и страхом.
«Вы живы?», – Андрей улыбнулся, несмотря на усталость. «Жив, благодаря тебе. Я должен был прийти раньше.
Прости, что заставил тебя ждать». Катя, не зная, что сказать, опустила голову. Ее сердце было переполнено эмоциями, облегчением, радостью и подозрением.
«Я пыталась», – начала она, но ее голос задрожал. «Я пыталась объяснить, но мне никто не верил». Андрей мягко коснулся ее плеча.
«Я знаю. Ты сделала больше, чем кто-либо мог бы ожидать. Ты спасла мою жизнь, Катя.
Теперь моя очередь помочь тебе». Катя подняла глаза, но в ее взгляде было сомнение. «Почему? Почему вы мне помогаете? Я ведь – никто! «Потому что ты сделала то, что не смог бы сделать никто другой», – твердо ответил Андрей.
«Ты рискнула всем, чтобы помочь мне. Теперь я хочу, чтобы ты знала, ты не одна». Катя все еще не верила.
Она привыкла к тому, что ей никто не помогает. Но в глазах Андрея, она видела искренность. После долгого молчания, она кивнула.
«Хорошо», – прошептала она. «Но я не знаю, что будет дальше». «Мы разберемся вместе», – ответил Андрей, мягко ведя ее к выходу.
На улице Катя остановилась, глядя на светлый утренний город. Она чувствовала, как холодный воздух обдувает ее лицо. Но впервые за долгое время, она почувствовала тепло, не от солнца, а от того, что рядом был человек, готовый ее поддержать.
Андрей привез Катю в свой дом. Огромный особняк с высокими окнами, и ухоженным садом, выглядел для нее чем-то из другой жизни. Катя остановилась у ворот, глядя на него с недоумением.
«Это, вы здесь живете?», – спросила она, смущенно переминаясь с ноги на ногу. «Теперь и ты», – сказал Андрей с улыбкой. «Здесь тебе будет безопасно.
Пойдем, я покажу тебе дом». Катя осторожно шагнула внутрь. Высокие потолки, мягкие ковры, и теплый свет, люстр, казались ей чем-то нереальным.
Ее ноги нерешительно ступали по полированному полу. Она боялась что-то сломать или испачкать. Андрей подвел ее к гостевой комнате.
«Это твоя комната», – сказал он, открывая дверь. «Здесь ты сможешь отдохнуть. Если что-то нужно, просто скажи».
Катя медленно вошла внутрь. Белоснежная постель, аккуратный стол и шкаф, выглядели как из сказки. Она провела рукой по покрывалу, чувствуя мягкость ткани.
Ее глаза наполнились слезами. «Я, не знаю как вас благодарить», – тихо сказала она, не поднимая глаз. Андрей мягко улыбнулся.
«Ты заслужила это. Теперь твоя задача – учиться и расти. Я помогу тебе начать новую жизнь».
И он сдержал свое слово. Вскоре Катя начала посещать занятия с частным учителем, которого Андрей нанял специально для нее. Первые дни были для нее трудными.
Ее руки дрожали, когда она держала ручку, а буквы выходили неровными. Но ее упорство и поддержка Андрея, дали результаты. «У тебя получается», – говорил он, наблюдая, как она делает успехи.
«Главное, не сдавайся». Катя училась не только писать и читать, но и узнавать, что значит доверять людям. Андрей стал для нее настоящим наставником, человеком, который показал ей, что жизнь, может быть другой.
Со временем Катя начала раскрываться. Она стала больше улыбаться, интересоваться книгами и даже помогать по дому. Ее глаза больше не были наполнены страхом…
Теперь в них светилась надежда. Однажды вечером, сидя за столом, она робко обратилась к Андрею, а вы, всегда были таким добрым. «Почему вы не злитесь на всех, кто вам навредил?» Андрей задумался, прежде чем ответить.
«Злость ничего не меняет, Катя. Я понял это благодаря тебе. Ты показала, что даже в самых трудных обстоятельствах, можно поступить правильно».
Катя опустила взгляд, но на ее лице, появилась легкая улыбка. Она начала верить, что ее жизнь, действительно может измениться. Прошли месяцы.
Катя стала увереннее. Она нашла в себе силы двигаться дальше. Теперь она видела мир не как место, где нужно выживать, а как возможность для роста.
И все это было благодаря человеку, который поверил в нее, когда она сама уже не верила. Судебный процесс над Вероникой, вызвал большой резонанс. Имя Воронцовых, было известно многим, и слухи о попытке убийства мужа, сделали дело громким.
Журналисты и адвокаты, толпились у здания суда, ожидая чем закончится этот скандал. Катя сидела рядом с Андреем в зале суда. Она нервно теребила край своего платья, ее сердце колотилось от волнения.
Это было первое место, где она чувствовала себя частью чего-то важного, но мысль о том, что ее показания будут иметь значение, пугала ее. На скамье подсудимых, Вероника выглядела все так же элегантно, как и всегда. Она сохраняла уверенный вид, бросая холодные взгляды на всех в зале.
Ее адвокаты, пытались доказать, что обвинение в ее адрес, не более чем домыслы и зависть. Но на этот раз улик было слишком много, полиция провела тщательное расследование. Нашлись свидетели, которые подтвердили, что Вероника неоднократно угрожала Андрею, в их личных беседах.
Финансовые документы, показали, что она планировала перевести большую сумму денег, на свой тайный счет, используя доверенность мужа. А главное, один из поваров ресторана признал, что видел, как Вероника заходила на кухню в тот вечер, хотя это было строго запрещено. Когда Катю вызвали в качестве свидетеля, она встала, почувствовав, как ее ноги слегка подкашиваются.
Андрей поддержал ее взглядом, и это придало ей сил. «Расскажите суду, что вы видели в тот вечер», — попросил прокурор. Катя сделала глубокий вдох и начала рассказывать.
Она описала, как рылась в мусоре, как увидела Веронику через окно кухни, как та достала маленький флакон и добавила жидкость в блюдо. «Почему вы решили действовать?» — спросил прокурор. Я знала, что кто-то может пострадать.
«Я не могла просто смотреть и ничего не делать», — ответила Катя, стараясь, чтобы ее голос звучал твердо. Когда она закончила, зал погрузился в тишину. Даже защита Вероники не нашла, что сказать против ее слов.
Это было неоспоримо, уличная девочка, которой нечего терять, просто не могла солгать. Наконец, судья огласил приговор. Веронику признали виновной в покушении на убийство и мошенничестве.
Ее приговорили к длительному тюремному сроку, а также к конфискации части имущества, в пользу Андрея. Катя смотрела, как Веронику уводят из зала. Впервые она почувствовала, что правда действительно может победить.
Андрей сжал ее руку, улыбнувшись, «Это благодаря тебе». Катя впервые улыбнулась в ответ. Она больше не чувствовала себя уязвимой.
Ее история стала частью чего-то большего. После суда, Андрей и Катя начали новую жизнь. Для Андрея это было освобождение от тяжелого прошлого, для Кати – начало, которого она никогда не могла себе представить.
Андрей предложил создать фонд помощи детям, которые оказались в трудной жизненной ситуации. Катя сразу согласилась. Она знала, каково это – чувствовать себя никому не нужной, каково это – бороться за выживание в одиночку.
Фонд стал их общим делом. Они вместе посещали детские дома, организовывали акции помощи для бездомных детей. Катя, которая когда-то сама жила на улице, теперь помогала другим.
Ее прошлое стало не клеймом, а силой, которой она гордилась. «Ты стала примером, Катя», – сказал однажды Андрей, когда они вернулись с очередного мероприятия. «Ты доказываешь, что даже из самого темного места можно выбраться».
Катя улыбнулась, ее глаза светились теплотой. «Я просто делаю то, что правильно», – сказала она. «Так как вы научили меня».
Они знали, что их путь только начинается. Но теперь они шли по нему вместе, помогая другим находить свет в темноте.