Когда соседи услышали крики из хижины бывшего зека, они решили.
Началось самое страшное. Женские вопли разрывали ночную тишину, доносились мольбы о помощи, а потом все стихло так резко, что стало еще страшнее. Мужики схватили фонари и топоры, побежали к реке, думали найти очередную жертву Михаила Сергеевича, а нашли совсем другое.
Но началось все за сутки до этого. Михаил Сергеевич жил у реки уже три года. С тех пор, как вышел из колонии строгого режима, где провел восемь лет за непреднамеренное убийство.
Драка в баре, неудачный удар, парень упал и больше не встал. Суд дал максимальный срок, родные отвернулись, друзья исчезли. Отсидел честно, не жаловался, работал на совесть.
В зоне научился столярному делу, освоил слесарку, даже читать стал больше. Но главное понял, что жизнь дается только одна. И свою он испоганил одним глупым поступком.
Выйдя на свободу, Михаил Сергеевич не стал возвращаться в город. Зачем? Там его знали как убийцу, косились, шептались за спиной. Лучше начать с чистого листа.
Он нашел заброшенный участок земли на берегу реки Сосновки, в двадцати километрах от ближайшей деревни. Хозяин давно умер, наследники не объявлялись. Михаил Сергеевич построил небольшую хижину из подручных материалов, обустроил огород, завел кур.
Жил тихо, никого не трогал. Продавал в деревне овощи и яйца, покупал самое необходимое. Односельчане относились к нему настороженно, все знали про тюремное прошлое.
Но мужик держался достойно, не пил, не буйнил, работал, не покладая рук. Может и правда исправился, говорили между собой. Бывает же такое.
Но до конца не доверяли. Слишком страшная репутация. Михаил Сергеевич это понимал и не обижался.
Знал, доверие нужно заслужить. А пока жил своей жизнью, пытался искупить вину перед обществом хотя бы тем, что не причинял никому вреда. Тот октябрьский день начался как обычно.
Михаил Сергеевич покормил кур, полил грядки с поздней капустой, починил забор. После обеда сел на берегу с удочкой. Рыба клевала неплохо, к ужину будет чем поужинать.
Река в этом месте была довольно широкая, но не глубокая. Течение спокойное, купаться безопасно. Михаил Сергеевич часто видел, как местные пацаны приезжают сюда на велосипедах, плещутся в воде до самых сумерек.
В тот день народу не было. Будний день, школьники на уроках, взрослые на работе. Тишина стояла такая, что слышно было, как жужжат мухи над водой.
Вдруг эту тишину разрезал всплеск, громкий, неестественный. Михаил Сергеевич поднял голову и увидел в воде человека. Метрах в пятидесяти от берега кто-то барахтался, уходил под воду и снова всплывал.
Тонет. Михаил Сергеевич бросил удочку и рванул к воде. Сапоги скидывать было некогда.
Каждая секунда на щиту. Нырнул в реку и поплыл к тонущему. Пловец он был неплохой.
В колонии бассейн имелся, заключенные могли заниматься спортом. Доплыл быстро, но человек уже ушел под воду, пришлось нырять. Вода была мутная, видимость плохая.
Михаил Сергеевич шарил руками по дну, пока не нащупал одежду. Схватил, потянул наверх. Это была девушка, молодая, лет 25.
Без сознания, губы синие, дыхание не слышно. Михаил Сергеевич обхватил ее подмышки и поплыл к берегу. Тащить было тяжело, девушка висела мертвым грузом.
Но он справился, выволок на мелководье. Пульс прощупывался слабо, но был. Дышать не дышало.
Нужно делать искусственное дыхание. Михаил Сергеевич перевернул девушку на бок, очистил рот от воды и тяны. Потом положил на спину, запрокинул голову, зажал нос и начал вдувать воздух в легкие.
Раз, два, три. Массаж сердца. Снова искусственное дыхание.
Процедуру он знал, в тюрьме проходили курсы первой помощи. Но применять приходилось впервые. Минуты тянулись мучительно долго.
Девушка не реагировала, лежала как мертвая. Михаил Сергеевич уже начал отчаиваться, когда она вдруг закашлялась. Из легких хлынула вода, девушка судорожно вздохнула, еще раз кашлянула и открыла глаза.
Живая. Но сознание было мутное. Она смотрела не видя, губы шевелились, но слов не разобрать.
Явно в шоковом состоянии. Михаил Сергеевич быстро оценил ситуацию. Девушка промокла насквозь, температура воздуха градусов 10, до вечера недалеко.
Если оставить ее так, она может умереть от переохлаждения. Нужно срочно в тепло, переодеть в сухое, напоить горячим чаем. Ближайший дом, его хижина.
До деревни 20 километров, на машине не доедешь, дороги нет. Михаил Сергеевич поднял девушку на руки. Легкая оказалась, килограммов 50 максимум.
Понес к дому. По дороге она несколько раз приходила в себя, смотрела испуганно, пыталась что-то сказать. Но силы были на исходе, сознание снова мутнело.
В хижине Михаил Сергеевич разжег печку, поставил чайник. Девушку уложил на свою кровать, укрыл всеми одеялами, какие были. Мокрую одежду снимать не стал, неудобно, да и она, может, неправильно понять.
Просто укрыл сверху, чтобы согрелась. Заварил крепкий чай с медом, но поить пока не рискнул. Девушка была без сознания, могла подавиться.
Сел рядом, ждал, когда очнется окончательно. Темнело быстро. За окном завыл ветер, заморосил дождь.
Хорошо, что успел спасти. Еще полчаса в холодной воде, и было бы поздно. Часов в восемь вечера девушка проснулась.
Открыла глаза, осмотрелась и вдруг издала душераздирающий крик. «Где я? Что вы со мной сделали?» «Помогите!» — кричала так громко, что у Михаила Сергеевича уши заложило. А потом вскочила с кровати и кинулась к двери.
Но силы еще не вернулись. Упала, ударилась коленом, снова закричала. Теперь уже от боли и ужаса.
«Спокойно!» — сказал Михаил Сергеевич как можно мягче. «Я вас спас. Вы тонули в реке».
«Врете!» — девушка прижалась к стене, как загнанный зверек. «Вы меня похитили!» — «Знаю я таких». «Какое похищение?» «Вы утопали, я вытащил».
«А почему я раздетая?» Михаил Сергеевич посмотрел на нее внимательнее. Действительно, верхняя одежда была снята. Но он же не раздевал ее.
«Вы сами сбросили мокрые вещи, когда температурили», — объяснил он. «Я не трогал». «Не верю».
«Вы маньяк». «Убийца». Последнее слово попало в цель.
Михаил Сергеевич вздрогнул, как от удара. «Убийца». «Да, был убийцей.
Формально, до сих пор остается». «Послушайте», — сказал он тихо. «Да, у меня темное прошлое».
«Но я вас спас, если бы хотел причинить зло». Разве стал бы откачивать? Девушка смотрела на него дикими глазами. В них читался такой ужас, что Михаил Сергеевич понял.
Она пережила что-то страшное. Не просто испугалась незнакомого места. Кто-то ее сильно напугал раньше…
«Хотите, дам вам сухую одежду и провожу в деревню», — предложил он. «Только сначала согрейтесь. Простудитесь.
Мне же потом отвечать». «В деревню нельзя», — неожиданно сказала девушка. «Почему?» «Нельзя и все».
Она все еще дрожала, но крика уже не было. Видимо, поняла, что если бы он хотел навредить, то давно бы навредил. «Как вас зовут?» — спросил Михаил Сергеевич.
«Лена». «Лена, я Михаил Сергеевич. Можете мне не верить, но я правда хочу помочь.
Расскажите, что с вами случилось?» Девушка помолчала, потом тихо спросила. «А вы точно не полицейский?» «Точно не полицейский. И вообще ни с какими службами не связан».
«А кто тогда?» Михаил Сергеевич вздохнул. «Надо говорить правду. Все равно рано или поздно узнает».
«Бывший заключенный. Отсидел 8 лет. Теперь живу здесь один».
Лена снова испугалась, но не так сильно, как в первый раз. «За что сидели?» «Убил человека. Нечаянно, в драке.
Но закон есть закон». Повисла тишина. Девушка обдумывала услышанное.
Наконец сказала. «Значит, мы оба преступники».
Эти слова повисли в воздухе, как гром среди ясного неба. Михаил Сергеевич смотрел на хрупкую девушку и не мог поверить. Она выглядела так невинно, так беззащитно.
Какое преступление могла совершить? «Что вы имеете в виду?» – осторожно спросил он. Лена помолчала, потом медленно села на кровать. Дрожь еще не прошла, но говорить стало легче.
«Я убила своего мужа», – сказала она тихо, словно призналась в самом страшном грехе. У Михаила Сергеевича внутри все оборвалось. Выходит, он спас убийцу.
Женщину, которая лишила жизни человека. Но почему-то вместо ужаса он почувствовал что-то другое. Понимание.
Сочувствие. Потому что знал, люди не убивают просто так. Всегда есть причина.
«Расскажите», – попросил он. Лена посмотрела на него внимательно. Изучала лицо, пыталась понять, можно ли доверять.
«Зачем вам это?» «За тем, что сам прошел этот путь. Знаю, каково это – жить с чужой кровью на руках». Девушка еще помолчала, потом начала рассказывать.
История была страшной и банальной одновременно. Лена вышла замуж в девятнадцать лет. За Игоря, который был старше на десять лет, успешен, красив, обеспечен.
Родители были в восторге, дочка удачно устроилась. Первые месяцы казались счастьем. Муж баловал, дарил подарки, возил на курорты.
Лена чувствовала себя принцессой из сказки. Но постепенно сказка превращалась в кошмар. Игорь оказался собственником и тираном.
Он контролировал каждый шаг жены, запретил общаться с подругами, работать, даже просто выходить из дома без его разрешения. Сначала Лена пыталась протестовать. Но муж быстро показал, что с протестами делает.
Первый раз ударил за то, что она посмела возразить. Потом бил регулярно, за любую провинность. А иногда просто так, для профилактики.
«Никто тебе не поверит», — говорил он после очередного избиения. «Все считают меня порядочным человеком, а ты — просто истеричка». И действительно, на людях Игорь был обаятелен, успешен, предупредителен.
Коллеги его уважали, соседи завидовали Лене. Мол, повезло с мужем. А дома он превращался в монстра.
Лена пыталась жаловаться родителям, но те не поверили. «Не выдумывай», — говорила мать. «Хороший муж обеспечивает».
«Это ты, наверное, довела его до такого состояния». Друзья отвернулись. Игорь позаботился о том, чтобы очернить жену в их глазах.
Пять лет Лена терпела. Надеялась, что муж образумится, что что-то изменится. Но становилось только хуже.
Игорь начал угрожать убийством. Говорил, что если она попытается уйти, то найдет ее везде и прикончит. И Лена верила.
В его глазах было столько ненависти, что сомнений не возникало. А потом она забеременела. «Это все изменило», — говорила Лена.
И в ее голосе звучала боль, которую невозможно было подделать. «Я поняла, не могу подвергать опасности ребенка». «Игорь и так бил меня по животу, а если узнает о беременности…» В ту роковую ночь муж пришел домой пьяный и злой.
На работе были проблемы. Начальство отругало за провал проекта. И он решил сорвать злость на жене.
Лена мыла посуду на кухне, когда он ворвался и схватил заволосы. «Это все из-за тебя», — орал он. «Дома бардак, жена тупая, дети нет.
За что мне такое наказание?» И начал бить. Сильнее обычного, методично, со стервенением. Лена упала, он пинал ее ногами в живот.
Она кричала, умоляла остановиться, говорила про ребенка. «Какой ребенок?» — взревел Игорь. «Я тебе сейчас все ребенки отобью».
И тогда что-то сломалось в Лене. Материнский инстинкт оказался сильнее страха. Она схватила нож для мяса, который лежал на столе, и ударила.
Один раз. В грудь. Игорь осел на пол, хватаясь за рану.
Смотрел на жену удивленно, словно не верил, что она на такое способна. Умер через несколько минут. Лена стояла над телом мужа и понимала.
Жизнь кончена. Кто поверит, что она защищалась? Все знают Игоря как примерного семьянина. А она — просто убийца.
Я вызвала скорую и полицию. Заканчивала свой рассказ Лена. Честно призналась, что убила.
Думала, хотя бы ребенка спасу, в тюрьме детей рожать можно. И что дальше? А дальше началось то, чего я боялась. Следователь сразу решил.
Злая жена убила хорошего мужа из корысти. Свидетели избиений не нашлись. Синяки объяснили тем, что сама себя наставила для алиби.
Лену арестовали, предъявили обвинение в умышленном убийстве. Адвокат был формальный, особо защищать не старался. Родители отреклись, сказали, что не верят в ее невиновность.
А ребенок, — тихо спросил Михаил Сергеевич, — Лена зажмурилась как от боли. Выкидыш. На втором месяце.
От стресса и избиений. Михаил Сергеевич молчал. Понимал, перед ним сломанный человек…
Женщина, которая потеряла все — мужа, ребенка, свободу, веру в справедливость. «Как оказались здесь?» — спросил он. — Везли в областной суд на очередное заседание.
Конвой остановился на заправке, я попросилась в туалет. Там было окно не заперто. Выскочила и побежала в лес.
Это когда было? Вчера утром. Всю ночь шла не знала куда. К утру дошла до реки, села на берег и решила покончить с собой.
Михаил Сергеевич кивнул. Теперь все стало ясно. Девушка не тонула случайно, она сама зашла в воду, чтобы не вернуться.
«Хорошо, что передумали», — сказал он. Я не передумала. Просто не смогла.
Когда вода замкнулась над головой, инстинкт самосохранения сработал. Стала барахтаться звать на допомогу. Повисла тишина.
За окном завывал ветер, дождь барабанил по крыше. А в хижине было тепло и уютно. «Что теперь будете делать?» — спросил Михаил Сергеевич.
— Не знаю. Назад дороги нет. Меня ищут, скоро найдут.
А дальше пожизненное заключение за побег и убийство. «Может, стоит попробовать доказать невиновность?» Лена горько усмехнулась. «Чем доказывать?» — У Игоря связи были, деньги, все уже решено.
Я убийца и точка. Михаил Сергеевич подумал. История девушки звучала правдиво.
Слишком много деталей, слишком много боли в голосе, чтобы быть выдумкой. А главное, он сам знал, каково это. Знал, как система может перемолоть невиновного человека.
«Останьтесь здесь», — сказал он неожиданно для себя. Что? Пока. До суда еще время пройдет, может, что-то изменится.
А бежать по лесам в вашем состоянии — это точная смерть. Лена смотрела на него недоверчиво. «Зачем вам это? Я же преступница.
Если меня найдут у вас, и вам срок добавят. А если не найдут? Найдут. Обязательно найдут.
Михаил Сергеевич пожал плечами. Поживем, увидим. А пока вы больны, замерзли, голодны.
Отдохните, поправьтесь, а там решим. Он встал, подошел к печке, подбросил дров. «Будете чай?» — «И поесть надо».
«Ще вчерашний есть, сейчас разогрею». Лена смотрела на этого странного человека и не понимала. Бывший убийца предлагает помощь беглой убийце.
Рискует свободой ради незнакомки. «Почему вы это делаете?» — спросила она тихо. Михаил Сергеевич задумался.
«Наверное, потому что знаю. Иногда хорошие люди делают плохие вещи, и это не делает их плохими навсегда. А если я вру, если я действительно убила мужа из корысти, тогда я ошибся.
Но лучше ошибиться, поверив в хорошее, чем ошибиться, поверив в плохое». Лена молчала. Впервые за долгое время кто-то поверил в ее невиновность.
Кто-то отнесся к ней как к человеку, а не как к преступнице. «Спасибо», — прошептала она и заплакала. Плакала долго на взрыт, выплескивая всю боль, которая накопилась за годы страданий.
А Михаил Сергеевич молча хлопотал у печки, готовил ужин и думал, правильно ли поступает. Но в глубине души знал, поступает по совести. А это главное.
Первые дни Лена почти не выходила из хижины. Пряталась. Вздрагивала от каждого шороха, боялась, что ее найдут.
Михаил Сергеевич понимал это состояние. Сам после выхода из колонии долго не мог привыкнуть к свободе. Он старался создать девушке максимальный комфорт.
Отдал ей свою кровать, сам спал на полу у печки. Готовил, стирал ее вещи, не задавал лишних вопросов. Лена была благодарна, но держалась настороженно.
Слишком много боли и предательств было в ее жизни, чтобы сразу поверить в бескорыстную доброту. «Вы же понимаете», – говорила она, наблюдая, как Михаил Сергеевич чинит ей порванную куртку, – «рано или поздно меня найдут. И тогда пострадаете вы».
«Может, и найдут», – спокойно отвечал он, – «а может и нет. Место здесь глухое, люди редко ходят. А если соседи заподозрят?» Соседи далеко, до ближайшего дома 20 километров.
Но Лена продолжала волноваться, особенно по вечерам, когда темнота делала любой звук зловещим. На третий день ее пребывания в хижине случилось то, чего она боялась больше всего. Михаил Сергеевич работал в огороде, когда услышал звук мотора, по лесной дороге ехала машина.
Обычно здесь никто не появлялся, дорога была старая, заросшая, вела в никуда. Он быстро вернулся в дом, Лена сидела у окна, бледная как полотно. «Это за мной», – прошептала она, – «я же говорила, найдут».
Машина остановилась возле калитки. Вышли двое мужчин в форме. Участковый Петров, которого Михаил Сергеевич знал в лицо, и кто-то незнакомый.
«Прячьтесь в погреб», – быстро сказал он Лене, – «и не выходите, что бы ни случилось». В доме был небольшой погреб, где хранились овощи. Лена скрылась там, а Михаил Сергеевич вышел встречать незваных гостей.
«Здравствуйте, Михаил Сергеевич», – сказал участковый, – «познакомьтесь, майор Воронов из областного управления. Незнакомец был средних лет, с усталым лицом и внимательными глазами. Смотрел на Михаила Сергеевича, оценивающий как опытный сыщик».
«По какому вопросу?», – спросил Михаил Сергеевич, стараясь держаться спокойно. «Ищем беглую преступницу», – объяснил майор. Елена Крылова, 26 лет, сбежала при конвоировании три дня назад.
«Следы ведут в эту сторону», – Михаил Сергеевич пожал плечами. «Здесь никого не видел, живу один, редко кто заходит». «Можно осмотреть дом?», – вежливо, но настойчиво попросил майор.
«Конечно». Михаил Сергеевич провел полицейских в хижину. Сердце билось как бешеное, но внешне он сохранял спокойствие.
Годы в колонии научили контролировать эмоции. Майор внимательно осмотрел комнату, заглянул под кровать, в шкаф, даже на печку. Ничего подозрительного не нашел.
«А это что?», – спросил он, указывая на женские вещи, которые сохли у печки. У Михаила Сергеевича внутри все сжалось, но ответил спокойно. «Одежда покойной жены.
Иногда стираю, проветриваю. Память, знаете ли?» Майор кивнул понимающе. «Многие мужчины после потери жены хранят их вещи, а погреб есть?» «Есть.
Хотите посмотреть?» Михаил Сергеевич открыл люк в полу. Майор посветил фонариком вниз. Увидел мешки с картошкой, банки с соленьями.
Ничего подозрительного. Лена сидела за мешками, прижавшись к стене. В темноте ее не было видно, но она слышала каждое слово.
«Ладно», – сказал майор, закрывая люк, – «если увидите подозрительных людей, сразу сообщайте. Преступница опасна». «Обязательно сообщу», – пообещал Михаил Сергеевич.
Полицейские ушли. Он проводил их до машины, помахал на прощание. Только когда звук мотора окончательно стих, позволил себе выдохнуть, Лена вылезла из погреба, трясущаяся от страха.
«Они знают, что я здесь», – шептала она. «Обязательно вернуться». «Не знают», – успокоил ее Михаил Сергеевич.
«Если бы знали, обыскали бы все более тщательно». «А если кто-то видел, как вы меня тащили?» Ничего здесь не было. «И вообще успокойтесь, пока вы в безопасности»…
Но Лена не могла успокоиться. Весь день ходила как в лихорадке, вздрагивала от каждого звука. К вечеру у нее поднялась температура.
Михаил Сергеевич уложил ее в постель, напоил горячим чаем с малиной. Понимал – девушка на пределе. Еще немного, и может случиться нервный срыв.
«Лена», – сказал он мягко, – «так дальше нельзя. Вы себя угробите». «А что мне делать?» – всхлипнула она.
«Везде враги, некуда бежать. Лучше уж сразу сдаться. Не говорите глупости.
Пока есть жизнь, есть надежда». «Какая надежда?» «Вы же слышали? Меня ищет областное управление. Это значит, дело серьезное».
Михаил Сергеевич сел рядом с кроватью. «Расскажите мне подробнее про ваше дело. Может, действительно есть способ доказать невиновность?» Лена покачала головой.
«Я же говорила. Все против меня. Даже родная мать не поверила.
О свидетели избиений. Какие свидетели?» Игорь бил дома, при закрытых дверях. Соседи, может, и слышали крики, но никто не вмешивался.
Медицинские справки о побоях? К врачам не обращалось. Игорь запрещал. Говорил, что если узнает, убьет.
Фотографии синяков не догадалось делать. «Да и телефон он у меня отобрал». Михаил Сергеевич задумался.
Дело действительно выглядело безнадежно. Никаких доказательств домашнего насилия, только слова против слов. А мертвые не говорят.
А подруги знали про избиения? Знали. Но Игорь их всех настроил против меня. Рассказывал, что я психически больная, что выдумываю небылицы.
Родители? Родители ему поверили. Мама так прямо и сказала. Мол, хороший муж, а ты неблагодарная.
Михаил Сергеевич понимал, в какую ловушку попала Лена. Муж-психопат методично изолировал ее от всех, кто мог помочь. А потом довел до отчаяния.
А на работе что говорили? Я не работала. Игорь запретил. Совсем? Год после свадьбы работала в банке.
Но потом он устроил скандал, сказал, что жена должна сидеть дома. Пришлось уволиться. И как жили? На его зарплату.
Он контролировал каждую копейку. Даже в магазин одна не ходила, только с ним. Чем больше подробностей узнавал Михаил Сергеевич, тем яснее становилась картина.
Классический случай домашнего насилия с полной изоляцией жертвы. А вещи личные остались? Дома все осталось. Но туда нельзя.
Наверняка следят. Может, кто-то из знакомых согласится съездить. Лена горько усмехнулась.
Каких знакомых? Я же говорю. Все отвернулись. Разговор зашел в тупик.
Михаил Сергеевич понимал. Нужно искать другие пути. А адвокат у вас был? Формально был.
По назначению. Толку от него никакого. Может, стоит найти другого? Хорошего, опытного.
На какие деньги? У меня ничего нет. Деньги найдутся. Лена удивленно посмотрела на него.
Откуда у вас деньги? Вы же тоже? Не богат, но кое-что есть. Копил на черный день. А чернее этого дня и быть не может.
Девушка заплакала. Не от отчаяния, а от благодарности. Впервые за долгое время кто-то готов был ради нее рискнуть.
Зачем вы это делаете? Спросила она сквозь слезы. Михаил Сергеевич подумал. Может, чтобы искупить свою вину? Я отнял жизнь у одного человека.
Хочу спасти другого. А если не получится? Получится. Правда всегда всплывает, рано или поздно.
Той ночью Лена спала спокойно впервые за много дней. А Михаил Сергеевич не спал совсем. Сидел у окна, думал о том, как помочь девушке.
К утру план созрел. Утром Михаил Сергеевич объявил Лене о своем решении. Поеду в город.
Найду адвоката, который согласится взяться за ваше дело. Лена испугалась. А если вас арестуют? Если догадаются, что вы знаете, где я? Не догадаются.
Я официально ни с чем не связан. Просто добрый человек, который хочет помочь незнакомой девушке. Но это опасно.
Опаснее сидеть сложа руки. Время работает против нас. Михаил Сергеевич приготовил Лене еды на несколько дней, показал, как пользоваться радиоприемником, чтобы слушать новости.
Если что-то случится, прячьтесь в лесу. Там есть старые охотничьи зимовья, километров трех отсюда. Найдете по тропе.
А если вы не вернетесь? Вернусь. Обязательно вернусь. В город Михаил Сергеевич добрался к обеду.
Сначала зашел в библиотеку, полистал справочники, записал адреса адвокатских контор. Потом начал обходить их одну за другой. В первых трех конторах его выслушали вежливо, но отказались браться за дело.
Слишком сложно, слишком мало шансов на успех. В четвертой конторе его принял адвокат Семенов, мужчина лет пятидесяти, с умными глазами и седой бородкой. «Интересное дело», — сказал он, выслушав рассказ Михаила Сергеевича.
Но доказательств маловато. А если найти? Тогда можно попробовать. Но это дорого.
Такие дела требуют серьезной подготовки. Сколько? Триста тысяч. Плюс расходы.
У Михаила Сергеевича было двести тысяч. Накопление за три года жизни на земле. Плюс можно было продать кое-что из имущества.
Половину сейчас, половину после приговора. Адвокат кивнул. Идет? Но предупреждаю.
Гарантий никаких. Можем проиграть. Понимаю.
Но попытаться стоит. Михаил Сергеевич заплатил аванс и получил от адвоката список документов, которые нужно собрать. Список был внушительный.
Медицинские справки, показания свидетелей, экспертизы. А где сейчас ваша подопечная? — поинтересовался Семенов. В безопасном месте.
Ей нужно будет явиться для дачи показаний. Когда это можно будет сделать без риска? После того, как мы подготовим почву. Недели через две.
Михаил Сергеевич вернулся домой поздно вечером. Лена встретила его с облегчением. Уже боялась, что что-то случилось.
Нашел адвоката. Сообщил он. Хорошего, опытного.
Согласился взяться за дело. И что он сказал? Что шансы есть. Нужно только собрать доказательства…
Лена недоверчиво покачала головой. Какие доказательства? Я же говорила, их нет. Есть.
Просто их нужно найти. Адвокат объяснил, что и как делать. Михаил Сергеевич достал список и начал читать.
Медицинские справки о побоях. Если вы не обращались к врачам, то нужно найти тех, кто видел синяки, соседей и знакомых, коллег. Но они же все против меня.
Не все. Кто-то обязательно помнит правду. Адвокат говорит.
Люди боятся вмешиваться, пока дело не раскрыто. Но когда начинается официальное расследование, многие решаются говорить. Лена задумалась.
Может быть, продавщица в магазине. Она несколько раз видела меня с синяками, даже спрашивала, что случилось. Отлично.
Еще кто? Соседка тетя Валя. Жила этажом ниже, слышала крики и ругань. Но когда полиция опрашивала, сказала, что ничего не знает.
Почему? Испугалась. Игорь ей угрожал. Мол, если что расскажет, то пожалеет.
Михаил Сергеевич записывал все имена и адреса. Постепенно список свидетелей рос. А на работе у мужа кто-то знал про его характер? Спросил он.
Не знаю. Он дома был одним, на работе – другим. Но секретарша, коллеги… Они же общались с ним каждый день.
Лена пожала плечами. Может, что-то и замечали, но вряд ли признаются. А бывшие девушки? Какие девушки? Да у вас же у него кто-то был.
Может, с ними он тоже плохо обращался? Лена задумалась. Была одна. Таня.
Встречались года два, потом расстались. Игорь говорил, что она его бросила. А может, он ее тоже бил, и она сбежала.
Не знаю. Мы с ней не общались. Адвокат ее найдет.
Если она пострадала от него, то обязательно даст показания. Следующие дни Михаил Сергеевич провел в городе, собирая информацию. Нашел бывшую девушку Игоря, поговорил со соседями, съездил к родителям Лены.
Постепенно картина прояснялась. Таня, бывшая девушка, рассказала, что Игорь действительно был тираном. Бил, унижал, контролировал каждый шаг.
Она ушла от него, когда он сломал ей ребро. «Но я молчала», призналась она. Боялась, что отомстит.
У него связи были, влияние. Соседка тетя Валя согласилась дать показания, когда узнала, что другие тоже готовы говорить. «Я все слышала», сказала она.
Каждую ночь крики, ругань, как он ее бил. Хотела в полицию заявить, но муж запретил. Мол, не наше дело.
Даже продавщица из магазина вспомнила случай, когда Лена приходила с синяками. «Жалко мне ее было», говорила она. «Видно было, человек мучается.
Но что я могла сделать? Посоветовать уйти?» Так она говорила, что некуда идти. Самым неожиданным было признание коллеги Игоря. «Он хвастался», рассказывал мужчина.
«Говорил, что жену воспитывает, что она у него шелковая стала. Мы думали, шутит». Оказывается всерьез.
Адвокат Семенов был доволен собранными материалами. Неплохо. Очень неплохо.
Есть с чем работать. Достаточно для пересмотра дела? Думаю, да. Подаю ходатайство о новом расследовании.
С такими показаниями прокуратура не сможет отказать. Но самое главное открытие ждало впереди. Когда Михаил Сергеевич осматривал квартиру, где жили Лена и Игорь, он обратил внимание на соседнюю дверь.
На ней висела небольшая камера видеонаблюдения. «А это что?» спросил он у слесаря, который менял замки. «Сосед поставил».
«Параноик. Боится воров». «И она снимает лестничную площадку?» «И лестничную.
И часть коридора. Даже дверь этой квартиры захватывает». У Михаила Сергеевича сердце забилось чаще.
Если камера работала в ту ночь, то могла зафиксировать звуки драки. Сосед сначала отказывался показывать записи. Но когда адвокат объяснил ситуацию, согласился помочь.
На записи было слышно все. Крики Игоря, мольбы Лены, звуки ударов. А потом резкая тишина.
«Это меняет дело кардинально», сказал адвокат. «Теперь можно точно доказать, что она защищалась». Михаил Сергеевич вернулся к Лене с хорошими новостями.
Девушка слушала и не верила. Неужели правда может восторжествовать? «Значит, есть шанс?» спрашивала она с надеждой. «Большой шанс».
Адвокат уверен в успехе. Лена заплакала от облегчения. Впервые за много месяцев в ее жизни появился свет в конце туннеля.
«Спасибо», шептала она. «Спасибо за все. Без вас я бы пропала».
«Еще не время благодарить», ответил Михаил Сергеевич. «Впереди суд». «Но теперь мы готовы к нему».
Через неделю пришло официальное уведомление. Прокуратура согласилась пересмотреть дело Лены Крыловой в связи с появлением новых обстоятельств. Назначались дополнительные экспертизы, допросы свидетелей, повторное следствие.
Лена должна была явиться с повинной и дать новые показания. «Это значит, снова тюрьма?» испугалась она. «Пока да», честно ответил адвокат Семенов.
«Но теперь вы будете не убийца, а жертва домашнего насилия. Это совсем другое дело. А если новое следствие тоже ничего не даст?» «Не даст.
С такими доказательствами не может не дать». Михаил Сергеевич поддерживал девушку как мог. «Самое трудное позади.
Теперь правда на вашей стороне». В назначенный день они втроем поехали в областной центр. Лена сдалась властям добровольно в сопровождении адвоката.
Следователь, который вел дело, сначала был настроен скептически. Еще одна попытка избежать наказания, такие он видел сотни раз. Но когда ознакомился с новыми материалами, отношение изменилось.
«Серьезные улики», признал он. «Нужно разбираться». Лену поместили в следственный изолятор.
Но уже никак особо опасную преступницу. Ей разрешили встречи с адвокатом, передачи, даже книги. А Михаил Сергеевич каждый день ездил в город, помогал адвокату собирать дополнительные доказательства.
Они нашли еще двух свидетелей избиений. Врача из травмпункта, который помнил, как к нему приводили женщину с подозрительными травмами. Таксиста, который несколько раз возил Лену из больницы домой.
Постепенно складывалась полная картина многолетнего насилия. «Классический случай», говорил психолог-эксперт. Жертва доведена до состояния аффекта.
Убийство произошло в момент защиты собственной жизни и жизни будущего ребенка. Новое следствие длилось два месяца. За это время общественное мнение полностью изменилось.
Журналисты раскопали подробности жизни Игоря. Оказалось, что и раньше у него были проблемы с законом. В институте его отчисляли за избиение одногруппника.
На прежней работе увольняли за конфликт с секретаршей. Система дала сбой, писали газеты. Невинная женщина едва не получила пожизненное заключение за то, что защищалась от домашнего тирана.
Родители Лены, которые раньше отреклись от дочери, теперь каялись публично. «Мы не поверили собственному ребенку. Это наша вина»…
Дело получило широкую огласку. Женские организации устраивали митинги в поддержку Лены. Адвокаты разбирали его как образцовый пример судебной ошибки.
Но самое главное следствие официально признало. Лена Крылова действовала в состоянии необходимой обороны. Суд состоялся в декабре.
Михаил Сергеевич сидел в зале и волновался больше, чем сама подсудимая. Прокурор, который раньше требовал для Лены пожизненного заключения, теперь просил оправдать ее полностью. Подсудимая защищала свою жизнь и жизнь еще не родившегося ребенка, говорил он.
Ее действия полностью соответствуют закону о необходимой обороне. Суд присяжных вынес вердикт единогласно. Невиновна.
Лена была освобождена прямо в зале суда. Когда они вышли из здания суда, девушка упала Михаилу Сергеевичу на грудь и заплакала. «Свободна!» шептала она.
«Я свободна!» Журналисты окружили их плотным кольцом, задавали вопросы, просили комментарии. «Как вы познакомились?» спрашивали они у Михаила Сергеевича. «Спас ее от утопления», коротко отвечал он.
«А почему решили помочь?» «Потому что она нуждалась в помощи». «Но вы же рисковали собственной свободой». Михаил Сергеевич подумал.
«Свобода без совести — это не свобода. А совесть требовала помочь». История попала в центральные газеты.
О Михаиле Сергеевиче писали как о герое — человеке, который пожертвовал всем ради спасения невинной. Но сам он героем себя не считал. «Я просто сделал то, что должен был сделать», говорил он друзьям.
А еще он влюбился. За те месяцы, что Лена жила в его доме, а потом пока шло следствие, между ними возникло что-то большее, чем благодарность и сочувствие. Лена тоже чувствовала это, но боялась признаться.
Слишком много горя принес ей предыдущий брак. После суда они вернулись в хижину у реки. Лена никуда спешить не собиралась, других планов у нее не было.
«Останетесь?» спросил Михаил Сергеевич. Если не против. Очень за.
Они жили рядом, но осторожно. Каждый боялся нарушить хрупкое равновесие, которое установилось между ними. А потом случилось то, что должно было случиться.
В феврале Лена заболела. Простуда, температура, слабость. Михаил Сергеевич ухаживал за ней как за самым дорогим человеком.
Приносил чай, читал вслух книги, просто сидел рядом и держал за руку. «Зачем вы это делаете?» спросила Лена, когда почувствовала себя лучше. «Потому что люблю», ответил Михаил Сергеевич просто и честно.
Это признание изменило все. Лена поняла. Страх перед новыми отношениями глупее страха остаться одной.
«И я вас люблю», сказала она. «Но боюсь». «Чего боитесь?» «Что снова сделаю ошибку.
Что причиню вам боль». Михаил Сергеевич обнял ее. «Мы оба совершали ошибки.
Но это не значит, что нужно отказываться от счастья. В мае они поженились. Скромно, без пышной церемонии.
Только самые близкие друзья и адвокат Семенов, который стал для них почти родным. «Редко видишь такую любовь», говорил он на свадьбе. Рожденную в беде и закаленную в испытаниях.
А через год у них родился сын. Маленький Мишка стал радостью не только для родителей, но и для всех, кто знал их историю. «Смотрите», говорили соседи.
«Два сломанных человека создали новую жизнь. И какую красивую». Прошло пять лет с того дня, как Михаил Сергеевич вытащил Лену из реки.
За это время их жизнь изменилась до неузнаваемости. Хижина превратилась в уютный дом. Михаил Сергеевич расширил ее, провел газ, сделал водопровод.
Лена разбила сад, где росли яблони и вишни. Маленький Мишка бегал по двору и гонял кур. Соседи, которые раньше сторонились бывшего зека, теперь относились к семье с уважением.
История их любви стала легендой в округе. «Вот что значит вторая попытка», говорили старики. «Господь всем дает шанс исправиться».
Михаил Сергеевич устроился работать в районную администрацию, занимался социальными вопросами, помогал людям в трудных ситуациях. Опыт собственных страданий сделал его прекрасным консультантом. Лена получила диплом психолога и открыла центр помощи женщинам, пострадавшим от домашнего насилия.
К ней ехали со всей области. Кто за советом, кто за поддержкой. «Она понимает нас, как никто другой», говорили клиентки.
«Сама прошла через ад». Центр работал бесплатно. Деньги на его содержание жертвовали спонсоры, которых тронула история Лены.
А еще в них появилось необычное хобби. Они спасали людей. Михаил Сергеевич обучился технике спасения на водах, получил удостоверение инструктора.
Лена стала психологом-кризисным консультантом. Вместе они патрулировали берега реки, где часто случались несчастные случаи. За пять лет спасли 37 человек.
Кто-то тонул случайно, кто-то пытался покончить с собой. Но каждого вытаскивали из воды и из беды. «Как вы это делаете?» спрашивали их журналисты.
«Откуда такая интуиция?» «Мы знаем, что значит быть на дне», отвечали супруги. «Поэтому чувствуем, когда кто-то тонет». Их история легла в основу книги, потом сняли фильм, но сами они избегали славы, предпочитали тихую работу.
А тем временем в их жизни произошло событие, которое стало последней точкой в длинной истории искупления. В центр к Лене обратилась молодая женщина по имени Катя. Ее история была похожа на историю самой Лены.
Муж-тиран, по бои угрозы, полная изоляция. «Помогите», плакала Катя. «Я не знаю, что делать.
Он убьет меня, если узнают, что я здесь». Лена взялась за дело с особым рвением. Слишком хорошо помнила собственные страдания.
Они разработали план побега, нашли Катю, временное убежище, связались с адвокатом. Все шло по отработанной схеме. Но муж Кати оказался не простым садистом, а влиятельным человеком с криминальными связями.
Когда понял, что жена сбежала, пришел в ярость. «Найду эту суку», – угрожал он. «И всех, кто ей помогает, тоже найду».
У него были деньги и связи. Через неделю он вычислил, где скрывается Катя и кто ей помогает. Вечером, когда Михаил Сергеевич возвращался с работы, к дому подъехали три машины.
Вышли шесть мужчин в черном, вооруженные битыми и ножами. «Где моя жена?» – спросил главарь. «Муж Кати»…
«Не знаю ни о какой жене», – спокойно ответил Михаил Сергеевич. «Не играй со мной. Знаю, что твоя бабенка ее прячет».
«Моя жена помогает всем, кто нуждается. Это не преступление». Главарь усмехнулся.
«Сейчас посмотрим, как она будет помогать без рук». Бандиты двинулись к дому. Михаил Сергеевич заградил им дорогу.
«Через меня не пройдете. Тебя мало интересует. Один против шестерых? Серьезно?» Михаил Сергеевич стоял спокойно, но внутри все сжалось.
Не за себя боялся, за Лену и сына. Они были в доме, беззащитные. «Последний раз спрашиваю, где жена?» «А последний раз отвечаю, не знаю».
Главарь кивнул приспешникам. Те пошли в атаку. Михаил Сергеевич был не мальчик, знал, как драться.
Годы в колонии научили защищаться. Первого нападавшего свалил ударом в солнечное сплетение, второго – подсечкой. Но против шестерых шансов не было.
Получил удар битый по спине, потом по голове. Упал, но продолжал сопротивляться. «Главное дать время Лене вызвать полицию».
«Упрямый», сказал главарь, доставая нож. Ну и зря. Он занес руку для удара, но вдруг остановился.
За спиной Михаила Сергеевича стояла Лена. В руках у нее было охотничье ружье. Стволы смотрели точно в грудь главаря.
«Отойдите от мужа», сказала она тихо, но очень убедительно. Бандиты растерялись. Не ожидали встретить вооруженное сопротивление.
«Ты не посмеешь стрелять», сказал главарь, но в голосе уже не было уверенности. «Посмею», ответила Лена. «Я уже убивала.
Для защиты семьи убью еще раз». В ее глазах была такая решимость, что сомнений не оставалось. «Катя моя жена», попробовал надавить главарь.
«По закону я имею право забрать ее». «По закону вы не имеете права бить женщину». А Катя показала мне фотографии синяков.
«Это наши семейные дела. Были ваши. Теперь она под защитой закона».
Вдалеке послышались сирены. Лена успела вызвать полицию. Главарь понял.
Дело плохо. Рванул к машинам, остальные за ним. «Это еще не конец», крикнул он на ходу.
Но это был конец. Полиция арестовала всю банду через час. На главаря нашлось столько компромата, что он получил 10 лет строгого режима.
А Катя официально развелась и начала новую жизнь. «Спасибо», говорила она Лене и Михаилу Сергеевичу. «Вы дали мне свободу».
«Мы дали вам шанс», отвечала Лена. «А свободу вы завоевали сами». Этот случай окончательно утвердил репутацию супругов как людей, готовых рискнуть всем ради справедливости.
К ним обращались со всей страны. Просили помощи, совета, защиты. И они помогали.
Потому что знали, в мире слишком много боли, чтобы оставаться равнодушными. К десятилетию их знакомства Михаил Сергеевич и Лена стали настоящими знаменитостями в области борьбы за права человека. Их центр помощи пострадавшим от насилия превратился в целую сеть филиалов по стране.
Но самое главное, они оставались теми же людьми, которые когда-то встретились на берегу реки. Скромными, отзывчивыми, готовыми прийти на помощь любому. Их сын Мишка вырос умным и добрым мальчиком.
В 10 лет он уже помогал родителям в их работе, утешал других детей, чьи семьи пострадали от насилия. У него особый дар, говорила Лена. Умеет находить подход к любому ребенку.
Это потому, что он видит пример родителей, отвечал Михаил Сергеевич. Дети учатся не словам, а поступкам. А еще у них появилась мечта построить большой реабилитационный центр, где пострадавшие от насилия могли бы не только получить помощь, но и жить, пока не встанут на ноги.
Место, где люди смогут заново учиться доверять миру, объясняла Лена свою идею журналистам. На строительство нужны были огромные деньги. Но история супругов тронула сердца многих людей.
Спонсоры находились один за другим. Крупный бизнесмен, сам переживший в детстве домашнее насилие, пожертвовал землю под строительство. Строительная компания взялась возводить здание бесплатно.
Врачи и психологи предложили свои услуги на общественных началах. За два года центр был построен. Красивый комплекс зданий на берегу той самой реки, где когда-то произошла их встреча.
«Символично», — говорил Михаил Сергеевич на открытии. «Место, где тонут, должно стать местом, где спасают». Центр назвали «Вторая попытка», в честь того, что каждый человек заслуживает еще одного шанса на счастье.
Первыми постояльцами стали 15 женщин с детьми. Все жертвы домашнего насилия, все потерявшие веру в людей. Лена работала с ними лично, проводила групповые и индивидуальные сессии, помогала справиться с травмами, учила снова доверять.
«Я понимаю ваш страх», говорила она. Сама через это прошла. Но поверьте, не все мужчины монстры…
Есть те, кто умеет любить и защищать. А Михаил Сергеевич организовал для женщин профессиональные курсы. Учил их зарабатывать, быть независимыми, не зависеть от чужой милости.
«Главное – экономическая свобода», – объяснял он. «Когда женщина может сама себя обеспечить, ее труднее принуждать». Результаты были впечатляющими.
За первый год работы через Центр прошло больше ста женщин. 90% из них смогли начать новую жизнь. Кто-то нашел работу и снял жилье, кто-то встретил достойного мужчину и создал новую семью, кто-то занялся бизнесом и добился успеха.
«Мы не творим чудеса», – говорила Лена на конференции психологов. «Мы просто показываем людям, что они сильнее, чем думают». История Центра «Вторая попытка» стала примером для подражания.
Подобные учреждения начали открываться в других регионах. А Михаил Сергеевич и Лена получили государственную награду за вклад в защиту прав человека. «Эта награда не нам лично», – сказал Михаил Сергеевич на церемонии.
«Это награда всем, кто не остается равнодушным к чужой беде». Но самой большой наградой стало письмо, которое они получили от Кати, той самой женщины, ради защиты которой Михаил Сергеевич едва не погиб. «Дорогие мои спасители», – писала она.
«Прошло пять лет с того дня, как вы дали мне свободу. За это время я окончила институт, устроилась на хорошую работу, встретила замечательного мужчину. На следующий месяц у нас свадьба.
И знаете, как мы назовем первого сына? Михаилом. В честь человека, который показал мне, что настоящие мужчины не бьют женщин, а защищают их». Лена плакала, читая это письмо.
А Михаил Сергеевич молча обнимал жену и думал о том, как удивительно устроена жизнь. Когда-то он отнял жизнь у одного человека и считал себя безнадежно проклятым. А теперь спас десятки жизней и помог сотням людей обрести счастье.
«Видишь», – сказала Лена, словно прочитав его мысли, «прошлое не определяет будущее. Важно только то, какой выбор мы делаем каждый день». И какой выбор делаем мы? Выбор любви.
Всегда любви. К пятнадцатой годовщине их встречи Михаил Сергеевич и Лилия Дашина стали настоящими легендами. О них писали книги, снимали документальные фильмы, приглашали на международные конференции.
Центр «Вторая попытка» превратился в целую сеть реабилитационных учреждений. Филиалы работали в 20 городах, помогали тысячам людей ежегодно. Но самым важным событием стало то, что их историю включили в школьные учебники по обществознанию.
Детей учили на примере супругов тому, что любой человек может измениться к лучшему. Урок Михаила и Лены, так называлась глава в учебнике, о том, что прошлое не определяет будущее. Сын Мишки, которому исполнилось 15 лет, иногда стеснялся такой известности родителей.
«Все в школе знают нашу историю», жаловался он. «Чувствую себя как в музее». «Зато у тебя есть пример для подражания», отвечала Лена.
«Не каждый ребенок может гордиться родителями». Я горжусь. Просто хочу, чтобы и на меня, не только как на вашего сына смотрели.
Михаил Сергеевич понимал сына. Сам в молодости мечтал прославиться, но не так, как получилось. «Знаешь что», сказал он Мишке, «твоя слава будет твоей собственной».
«Мы только показали тебе направление». И действительно, Мишка рос удивительным ребенком. В 15 лет он уже помогал в центре, работал с детьми жертвами насилия, учился понимать человеческую психологию.
«У него талант целителя», говорили психологи. «Как у родителей». А еще Мишка решил стать врачом.
Хотел лечить не только души, но и тела. «Хочу спасать людей по полному», объяснял он свой выбор. В том же году случилось событие, которое стало кульминацией всей их истории.
В центр обратилась пожилая женщина по имени Вера Ивановна. Ей было 70 лет, и она искала своего сына. Потеряла его 40 лет назад, рассказывала она Лене.
«Муж меня бил, я убежала от него и потеряла ребенка. С тех пор ищу». Лена заинтересовалась историей.
Похоже, было на тысячи других случаев домашнего насилия. «Как звали мужа?» – спросила она. «Сергей».
«Сергей Петрович Крылов». Лена вздрогнула. «Крылова?» «Это же ее девичья фамилия».
«А сына как звали?» «Михаил». «Миша». Сердце у Лены ёкнуло.
Неужели такое совпадение возможно? «Простите», сказала она дрожащим голосом. «А муж ваш не служил в армии? Не был механиком?» Вера Ивановна удивленно посмотрела на нее. «Служил.
И механиком работал. Откуда знаете?» Лена побежала к мужу. Тот работал в саду.
Обрезал яблони. «Миша!» закричала она еще издалека. «Миша, твоя мама здесь!» Михаил Сергеевич не сразу понял, о чем речь.
А когда понял, побледнел. «Какая мама? Моя мать умерла, когда я был маленький». «Не умерла…
Она убежала от твоего отца. Он ее бил». Они вместе вернулись в центр.
Вера Ивановна сидела в кресле и плакала. Узнала в Лене ту самую психологиню, о которой столько слышала. Когда в кабинет вошел Михаил Сергеевич, она вскочила и замерла.
Сорок лет разлуки. Маленький мальчик превратился в седого мужчину. Но черты лица, глаза, даже походка, и все было такое родное, знакомое.
«Мишенька», прошептала она, «сыночек мой». Михаил Сергеевич стоял и не мог произнести ни слова. Слишком много эмоций навалилось сразу.
Всю жизнь он считал, что мать его не любила, раз оставила. А оказывается, она просто спасалась от домашнего тирана. «Мама», сказал он наконец и обнял пожилую женщину.
Они плакали оба. Сорок лет боли, тоски, вины вылились в этих слезах. «Прости меня», шептала Вера Ивановна.
«Прости, что оставила. Я хотел изобрать тебя, но отец не давал. Говорил, что убьет нас обоих».
«Я знаю», отвечал Михаил Сергеевич. «Теперь я все понимаю». Оказалось, что Вера Ивановна всю жизнь искала сына.
Обращалась в полицию, в детские дома, к частным детективам. Но безуспешно. А узнала о нем случайно.
Увидела по телевизору репортаж о центре «Вторая попытка». Услышала имя руководителя и поняла. Это он.
«Сорок лет я мечтала об этой встрече», говорила она. «И вот судьба свела нас именно здесь. В месте, где помогают жертвам насилия».
Символизм ситуации поражал. Мать и сын, разлученные домашним насилием, встретились в центре помощи жертвам домашнего насилия. «Круг замкнулся», сказала Лена, наблюдая за воссоединением семьи.
Вера Ивановна переехала жить к ним. В свои 70 лет стала активной помощницей центра. Работала с пожилыми женщинами, которые тоже пострадали от насилия.
«У меня большой опыт», шутила она. «Сорок лет изучала эту проблему на себе». А Мишка-младший обрел бабушку.
Вера Ивановна души в нем не чаяла, компенсировала всю любовь, которую не смогла дать сыну. «Теперь наша семья полная», говорил Михаил Сергеевич за семейным ужином. И это была правда.
Четыре поколения за одним столом. Прабабушка, дедушка, родители и внук. Все объединенные любовью и пониманием.
Но самое удивительное открытие ждало впереди. Разбирая старые вещи Веры Ивановны, они нашли дневник, который она вела 40 лет назад. В нем была запись от того дня, когда она бежала от мужа.
«Сегодня я оставила Мишеньку. Сердце разрывается от боли. Но я знаю, когда-нибудь он поймет.
Когда-нибудь мы встретимся, и он простит меня. А еще я верю, он вырастет хорошим человеком. Таким, который будет помогать другим.
Потому что знает, что такое боль». Пророчество сбылось полностью. Прошло еще пять лет.
Михаилу Сергеевичу исполнилось 55. Лене — 45. Мишка стал студентом медицинского института, а Вера Ивановна, несмотря на преклонный возраст, продолжала активно помогать в центре.
За 20 лет совместной работы они спасли более 10 тысяч человек. Цифра впечатляющая, но для них это были не цифры, а живые люди с их болью и надеждами. Центр «Вторая попытка» стал международным проектом.
Филиалы открылись в Европе, Америке, Азии. Методики, разработанные Леной и Михаилом Сергеевичем, изучали в университетах всего мира. Но они по-прежнему жили в том же доме у реки…
Правда, теперь это был большой особняк с садом, бассейном и гостевыми комнатами для постояльцев центра. «Дом открытых дверей» называли его местные жители. Туда мог прийти любой человек, нуждающийся в помощи.
В том году случилось событие, которое стало итогом всей их истории. К ним обратился молодой человек по имени Александр. 25 лет, образованный, из хорошей семьи.
Но с проблемой, которая разрушала ему жизнь. «Я бью свою девушку», признался он на первой встрече с Леной. «Понимаю, что это ужасно, но не могу остановиться».
Лена внимательно выслушала его историю. Типичный случай передачи насилия из поколения в поколение. Александра в детстве бил отец.
Теперь он повторял этот паттерн. «Хочу измениться», говорил молодой человек. «Люблю ее, но причиняю боль».
«Это невыносимо». Михаил Сергеевич взялся работать с Александром лично. Видел в нем себя 25-летнего, злого, потерянного, неспособного контролировать эмоции.
«Понимаю вас», сказал он на первом сеансе. Сам был таким. «Знаю, каково это ненавидеть себя за то, что причиняешь боль».
Работа была трудной. Александр сопротивлялся, срывался, несколько раз уходил из программы. Но Михаил Сергеевич не сдавался.
«Я верю в вас», говорил он. «Потому что когда-то кто-то поверил в меня». Постепенно Александр начал меняться.
Учился контролировать гнев, понимать причины агрессии, строить здоровые отношения. Через год он перестал поднимать руку на девушку. Через два года они поженились.
А через три у них родился сын. «Спасибо», сказал Александр на выписке из программы. «Вы спасли не только мою семью.
Вы спасли будущее поколение». И это была правда. Разорвав цепь насилия, они предотвратили страдания детей и внуков Александра.
«Вот для чего мы живем», сказала Лена мужу, глядя на счастливую молодую семью. В тот же год им предложили возглавить международную организацию по борьбе с домашним насилием. Зарплата огромная, статус высочайший, возможности безграничные.
Но они отказались. «Наше место здесь», объяснил Михаил Сергеевич журналистам. «У этой реки, где все началось».
«А началось действительно здесь». Скриков, утопающие в холодной воде. Срешение одного человека не пройти мимо чужой беды.
Если бы тогда, 20 лет назад. Михаил Сергеевич прошел мимо, мир потерял бы тысячи спасенных жизней. Лена погибла бы в реке или в тюрьме.
Их сын никогда не родился бы. «Центр-вторая попытка» не существовал бы. Но он не прошел мимо.
И изменил не только свою судьбу, но и судьбы тысяч людей. «Каждый поступок имеет последствия», говорил он студентам на лекциях. «Выбирая добро, мы создаем волны добра, которые расходятся далеко вокруг».
К 60-летию Михаила Сергеевича в их центре работало уже 500 специалистов. Психологи, врачи, юристы, социальные работники. Все объединенные одной идеей помогать людям.
Мишка окончил медицинский институт и стал детским хирургом. Специализировался на лечении травм, полученных в результате домашнего насилия. «Продолжаю семейное дело», шутил он.
«Только лечу тела, а не души». Вера Ивановна в свои 80 лет по-прежнему работала в центре. Стала живой легендой.
Женщиной, которая смогла найти сына через 40 лет разлуки. «Никогда не теряйте надежду», говорила она клиенткам. Жизнь длинная, и в ней всегда есть место для чуда.
А по вечерам вся семья собиралась на веранде у реки. Пили чай, делились новостями, планировали будущее. «Знаете, о чем я думаю?», сказала однажды Лена, глядя на воду.
«О том, сколько людей прошло мимо, когда я тонула. И только один остановился». «И что из этого следует?», спросил Михаил Сергеевич.
«То, что каждый из нас может стать тем самым одним». «Тем, кто не пройдет мимо». Они сидели молча, слушая плеск воды и думая о прожитых годах.
О том, как случайная встреча изменила все. О том, что из самой большой беды может родиться самое большое счастье. Записывая эту историю, я долго думал о ее главном смысле.
И понял. Дело не в том, что Михаил Сергеевич был особенным человеком. Дело в том, что он сделал правильный выбор в правильный момент.
Выбор не пройти мимо. Выбор помочь, несмотря на риск. Выбор поверить в лучшее в человеке.