Стоя перед дверью своей квартиры, Леонид мешкал, никак не решаясь нажать на кнопку звонка. За тот год, что он прожил с другой женщиной, мужчина так и не забыл запаха родного дома, почти осязаемого тепла, которое он чувствовал здесь все годы семейной жизни. Наконец, собравшись с духом, он надавил пальцем на серебристый диск звонка.
Из-за двери послышалась мелодичная трель. Сердце Леонида гулко забилась где-то под горлом, словно он только что пробежал на время пару кругов по стадиону. Он ждал, но никто не открывал, и тишина за дверью казалась тяжелой, почти осязаемой.
Год назад он уходил некрасиво, воровски, и ушел бы, оставив только записку с банальным сообщением «Прости, полюбил другую, ухожу». Но Наташа в тот день вернулась с работы намного раньше, чем обычно, и застала мужа за сбором вещей. Леонид пытался что-то говорить, заикался, сбивался, натыкаясь глазами на взгляд Натальи, в котором читалось немое недоумение, смешанное с болью.
Она тогда так и не сказала ни слова, а он, плюнув на шмотки, рванул молнию сумки так, что собачка осталась в руке, и выбежал за дверь. На кухонном столе остались лежать купюры Наташе и дочкам на первое время. Поженились Леонид и Наталья пятнадцать лет назад.
Любовь? Да, наверное, это была любовь. Семейная жизнь складывалась сразу как-то гладко. От бабушки Леонида досталась неплохая квартира, где и поселились молодожены.
Через пару лет у них родилась дочь. Леонид работал на хорошей должности в крупной компании. Наташа занималась ребенком и домом, и параллельно училась заочно.
Потом она получила диплом логопеда, плюсом к уже имеющемуся диплому воспитателя, и устроилась на работу в тот же сад, куда взяли и дочку. А еще через несколько лет у супругов родился второй ребенок, тоже девочка. Все знакомые считали семью Леонида и Натальи идеальной…
Возможно, так оно и было. Ни ссор, ни серьезных разногласий между ними не случалось. Наташа была превосходной хозяйкой, прекрасно готовила, успевала и порядок навести, и с девчонками позаниматься, да и мужу, если быть до конца честными, ее внимания хватало.
Но почему-то Леонид заскучал. Два года назад в его жизни появилась Линда. Звали девушку вообще-то Елизаветой, но представлялась она Линдой и требовала, чтобы именно так все ее и называли.
Устроившись в тот же отдел, где работал Леонид, она сразу стала предметом повышенного интереса со стороны всей мужской части коллектива. Строго говоря, Леонид поначалу особого внимания на новую сотрудницу не обращал. Но во время очередного коллективного выезда на природу, руководство считало, что это прекрасный способ для сплочения, своеобразный тимбилдинг.
Линда оказалась в автобусе рядом, они разговорились, и все закрутилось. Статус любовницы Линду не устраивал, и однажды она поставила условие или-или. Леонид, в общем-то, разводиться не думал, но напор возлюбленной был ему даже приятен, и он решился, перебрался к Линде.
Суд состоялся, Наташа на него не пришла. Судья зачитал какую-то бумагу, которую подписала жена. Взаимных претензий у супругов не было, дети по умолчанию оставались с Наташей.
Так Леонид стал свободным мужчиной. Он считал себя человеком порядочным и с своей, в общем-то, квартиры выселять бывшую жену и дочерей не стал. Алименты аккуратно переводил Наташе на карту.
Но видеться с девочками не то чтобы не хотел. Нет, он скучал по ним, просто не знал, что сказать и как оправдать себя. Первые полгода совместная жизнь с Линдой была увлекательной.
Они полностью были заняты друг другом, вечерами ходили в кафе или к друзьям девушки, выходные проводили за городом на даче ее родителей. Возлюбленная Леонида вовсю готовилась к свадьбе. Однажды он, выгребая мусор из контейнера в ванной, наткнулся на использованный тест, который четко показывал две полоски.
Ребенок? У них с Линдой будет ребенок? Эта мысль одновременно обрадовала и ошарашила Леонида. Он почему-то совершенно не мог представить Линду в роли матери…
— Ты готовишь мне сюрприз? — спросил он девушку в тот же вечер. — Сюрприз? — игриво ответила она вопросом на вопрос. — Мой любимый мальчик хочет сюрприз? А какой именно?
— Я не об этом. Там, в ванной, в общем, я знаю, что ты ждешь ребенка, Линда, — произнес он и обнял возлюбленную. Она отстранилась. — А, это? Нет, не бери в голову. Я уже все решила.
— Решила? В смысле? — удивился Леонид. — Ну что ты как маленький, честное слово! — раздраженно произнесла девушка. — Ну какой может быть сейчас ребенок? У нас же свадьба.
У нас же свадебное путешествие уже куплено. Мучиться токсикозом весь медовый месяц? Нет уж, уволь! — Так ты? — Да, ты все правильно понял. Беременности больше нет, — с вызовом ответила Линда.
Леонид молчал. Он поверить не мог, что она могла так поступить с ним. С того дня в отношениях Леонида и Линды наметилась трещина.
Он смотрел на девушку другим трезвым взглядом и видел холодную расчетливую женщину, способную перешагнуть даже через него самого, если потребуется. А еще он думал о нерожденном ребенке и почему-то вспоминал Наташу. В его первой семье было все иначе.
Приближающаяся свадьба больше не волновала мужчину. И однажды он понял, что развод был ошибкой. И вся его жизнь с Линдой тоже большая ошибка.
В конце концов, собравшись с духом, за месяц до свадьбы Леонид уложил вещи в ту же самую сумку, с которой уходил год назад из своей квартиры. И под визги и проклятия Линды закрыл за собой дверь. Он чувствовал себя одновременно свободным и потерянным.
Трель звонка повторялась снова и снова, но в квартире было тихо. Леонид достал ключи, которые все это время лежали в портмоне, щелкнул замок. Мужчина вошел в прихожую, привычным движением включил свет.
В комнатах было тихо. Он обошел квартиру. Похоже, здесь уже давно никто не живет.
Где Наташа? Где девочки? — с тревогой думал Леонид, заглядывая в пустые шкафы. Он вышел на лестничную клетку и позвонил в квартиру напротив. За дверью послышались шоркающие шаги.
— Кто там? — недовольно спросила соседка Валентина Павловна, которая жила здесь всю жизнь и дружила еще с бабушкой Леонида. — Тетя Валь, это я, Леонид, — ответил мужчина, сердце которого вновь колотилось с бешеной скоростью. Каждый его стук отдавался в висках…
Дверь распахнулась. Пожилая женщина, вытирая руки о фартук, ахнула. — Матушки мои! Ленька! Ты, что ли, вернулся?
— Я, тетя Валь, да, вернулся. А вы не знаете, где мои? — спросил он, стараясь унять дрожь в голосе. Валентина Павловна посмотрела на него с укором.
— Давай-ка, сосед, заходи, нечего на пороге торчать, — сказала женщина и отступила внутрь прихожей. Ему ничего не оставалось, как принять приглашение. Сидя на кухне у Валентины Павловны, Леонид хмуро смотрел на соседку.
— А на что ты надеялся, когда к молодой любовнице ушел? Что, жена тебя ждать будет? — говорила тетя Валя, пристроившись за столом на старенькой табуретке. — Нет, Ленчик, уехала твоя Наташа, и девчонок увезла. Работу нашла в поселке, в другой области, и сразу уехали.
За квартиру за твою я плачу. Наташа мне деньги аккуратно переводит, так что тут полный порядок, не бойся. Женщина помолчала, потом продолжила, глядя на Леонида с сочувствием.
— Была б моя воля, Ленчик, так бы и всыпала я тебе. И чего не хватало? Детей бросил, жену променял на какую-то… Прости, Господи! — Валентина Павловна покачала головой. — А теперь чего? Назад пришел? Чай не сладилось с молодой любовницей-то?
— Не сладилось, тетя Валь, — глухо ответил Леонид, вставая из-за стола. — Пойду я, извините, что потревожил. Он чувствовал, как щеки горят от стыда.
— Пойдет он, — крикнула вдруг соседка. — Сядь, не договорила я еще. Видела бы бабка твоя покойного внучка, со стыду бы сгорела.
Леонид покорно сел. — Дам я тебе и адрес Наташи, и телефон ее новый, — продолжила тетя Валя. — Только знать ты должен, ребеночка она родила, мальчонку!
Леонид встрепенулся. — Что? Какого ребеночка? — спросил он, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Валентина Павловна посмотрела на него с укоризной.
— От такого, дурья твоя башка! Беременная была Наташа-то, когда ты сбежал. Только-только узнала. А уж как ты хвостом-то вильнул, так и не сказала тебе ничего…
— И я бы не сказала. Живи, как знаешь. Да только тяжело ей сейчас, — продолжала соседка, качая головой.
— Зарплата-то не шибко там велика, да еще няньки платить приходится. Сама-то Наташа работает. А что ты ей на девчонок посылаешь? Она не трогает, только мне за квартиру переводит.
— Так вот, Ленчик, думай теперь, что со всем этим делать! — Валентина Павловна замолчала, глядя на него. Леонид, обхватив голову руками, молчал.
Потом мужчина поднялся, осипшим вдруг голосом произнес: — Спасибо, тетя Валь. Он вышел из квартиры, чувствуя, как сердце сжимается. Вернулся к себе, прошел в бывшую их с Наташей комнату, встал у окна.
Засыпающий город светил ему тысячами огней, и в каждом Леонид видел молчаливый укор. Позже, проваливаясь в сон, мужчина подумал: «Только бы она простила меня! Только бы простила!» Он заснул, сжимая в руке листок с адресом Наташи.
Наутро Леонид проснулся с тяжелой головой. Он долго лежал, глядя в потолок, где знакомые трещины напоминали о прошлом. Решение ехать к Наташе пришло само собой, словно другого пути и не было.
Он собрал небольшую сумку, положив туда только самое необходимое. В голове крутились слова Валентины Павловны о ребенке, о мальчике, которого он даже не знал. Леонид чувствовал себя виноватым, но надежда теплилась в груди.
Дорога до поселка оказалась долгой. Автобус трясся по ухабам, а за окном мелькали поля и редкие деревни. Леонид смотрел на пейзаж, но видел только лица дочерей и Наташи.
Поселок встретил его тишиной и запахом свежескошенной травы. Небольшое скопление домов, школа, пара магазинов — вот и весь центр. Леонид спросил у прохожего, где находится нужная улица, и пошел, чувствуя, как сердце снова колотится.
Дом Наташи оказался небольшим, но уютным, с цветами у крыльца. Ле gageонид постоял у калитки, собираясь с духом. Наконец, он толкнул скрипучую дверцу и шагнул к крыльцу…
Он постучал, но ответа не было. Тогда Леонид заметил соседку, поливавшую огород неподалеку. Женщина, прищурившись, посмотрела на него и спросила, кого он ищет.
— Наташу ищу, — ответил Леонид, стараясь говорить спокойно. Соседка кивнула, вытирая руки о передник. — Она на работе, в школе, до вечера, — сказала женщина, указав направление.
Леонид поблагодарил и пошел к школе. По дороге он думал, что скажет Наташе, как объяснить свой приход. В груди рос ком, но он шел, не останавливаясь.
Школа была старой, но ухоженной, с детскими рисунками на окнах. Леонид вошел в вестибюль, где пахло мелом и краской. Вахтер, пожилая женщина, спросила, к кому он.
— К Наталье, она тут работает, — сказал Леонид, чувствуя, как голос дрожит. Вахтер посмотрела на него с любопытством, но указала на кабинет логопеда. Леонид постучал в дверь, затаив дыхание.
Наташа открыла дверь, и их взгляды встретились. Она замерла, держа в руках тетрадь, а потом медленно опустила ее. — Леонид? Что ты здесь делаешь? — спросила она тихо.
— Наташ, я пришел поговорить, — начал он, но голос сорвался. Она посмотрела на него, и в ее глазах мелькнула смесь удивления и боли. — Пройдем в учительскую, там пусто, — сказала она, отводя взгляд.
В учительской было тихо, только тикали часы на стене. Наташа села за стол, сложив руки. Леонид стоял, не зная, с чего начать, но слова полились сами.
— Я ошибся, Наташа, — сказал он, глядя ей в глаза. — Все, что я сделал, было ошибкой. Я хочу вернуться, если ты позволишь…
Наташа молчала, глядя в окно. Потом она вздохнула и посмотрела на него. — Ты ушел, Леонид, и не оглянулся. Как я могу тебе верить? — спросила она.
Он почувствовал, как слова режут, но продолжал. — Я знаю, что виноват. Но я хочу быть с вами, с девочками, с сыном, — сказал он, и голос дрогнул на последнем слове.
Наташа вздрогнула, услышав про сына. — Откуда ты знаешь? — спросила она, нахмурившись. — Валентина Павловна рассказала, — ответил он, опуская глаза.
— Ты даже не знал, что я была беременна, — сказала Наташа, и в ее голосе послышалась горечь. — Уходил, не думая о нас. А теперь пришел, и что?
Леонид опустился на стул напротив. — Я хочу исправить все, Наташ. Дай мне шанс, — попросил он, чувствуя, как надежда тает.
Она покачала головой, но не ответила. Потом встала и подошла к окну. — Девочки скучают по тебе, но они уже привыкли, — сказала она тихо.
— А ты? — спросил Леонид, затаив дыхание. Наташа обернулась, и ее глаза были влажными. — Я не знаю, Леонид. Мне нужно время, — ответила она.
Он кивнул, понимая, что торопить нельзя. — Я останусь в поселке, буду ждать, сколько нужно, — сказал он. Наташа посмотрела на него, но промолчала.
В тот вечер Леонид снял комнату у местной старушки. Хозяйка, Анна Ивановна, оказалась доброй, но любопытной. Она расспрашивала его о жизни, а он отвечал уклончиво.
На следующий день он пошел в школу, чтобы увидеть дочерей. Девочки, увидев отца, замерли, а потом старшая, Маша, бросилась к нему. Младшая, Даша, держалась настороженно, но тоже подошла…
— Папа, ты вернулся? — спросила Маша, глядя на него большими глазами. Леонид обнял ее, чувствуя, как слезы жгут глаза. — Да, я здесь, — ответил он.
Даша молчала, но потом взяла его за руку. Они пошли домой вместе, и Леонид впервые увидел сына. Малыш, которого звали Мишей, спал в колыбели, и Леонид смотрел на него, не в силах отвести глаз.
Наташа наблюдала за ним молча. Потом она позвала девочек ужинать, а Леонида пригласила за стол. Они ели молча, но это молчание было теплым, почти семейным.
После ужина Леонид помог убрать посуду. Он чувствовал, что Наташа следит за ним, но не говорит. — Спасибо, что пришел к девочкам, — сказала она наконец.
— Я хочу быть с вами всегда, — ответил он, глядя ей в глаза. Наташа кивнула, но ничего не сказала. Она ушла укладывать детей, а Леонид остался на крыльце.
Ночь была тихой, только сверчки пели в траве. Леонид смотрел на звезды и думал о прошлом. Он знал, что дорога к прощению будет долгой, но был готов идти.
Наутро он нашел работу в местном магазине. Хозяин, пожилой Михаил, согласился взять его грузчиком. Работа была тяжелой, но Леонид был рад занятости.
Он стал приходить к Наташе каждый вечер. Помогал с хозяйством, играл с детьми, рассказывал им сказки. Девочки привыкали к нему, а Миша улыбался, когда отец брал его на руки.
Наташа наблюдала за этим молча. Иногда она улыбалась, но чаще оставалась задумчивой. Леонид не торопил ее, но каждый день надеялся на разговор.
Однажды вечером она позвала его в дом. — Я вижу, что ты стараешься, — сказала она, глядя в пол. — Но я боюсь снова доверять, — призналась она.
Леонид кивнул, чувствуя, как сердце сжимается. — Я понимаю, Наташ. Я буду ждать, сколько нужно, — ответил он, и его голос был искренним…
Она посмотрела на него, и в ее глазах мелькнула теплота. — Останься сегодня с детьми, я поздно вернусь, — попросила она. Леонид согласился, чувствуя, что это шаг вперед.
Он укладывал детей спать, рассказывая им про свои детские приключения. Маша заснула, прижавшись к нему, а Даша шепнула: — Не уходи больше, папа. Леонид пообещал, и это было честно.
Когда Наташа вернулась, они сели на кухне. Она налила чай, и они говорили до полуночи. Впервые за долгое время разговор был легким, почти как раньше.
— Я не обещаю, что все будет как прежде, — сказала Наташа, глядя на него. — Но я вижу, что ты изменился. Давай попробуем, но медленно, — предложила она.
Леонид кивнул, чувствуя, как внутри разливается тепло. Он знал, что это только начало. Но это было начало новой жизни, которую он хотел построить.
Прошел месяц, и Леонид стал частью поселковой жизни. Он помогал соседям, чинил заборы, косил траву. Люди привыкли к нему, а он чувствовал себя на своем месте.
Наташа стала чаще улыбаться. Они вместе гуляли с детьми, и однажды она взяла его за руку. Этот жест был маленьким, но для Леонида он значил все.
Девочки радовались, что папа рядом. Миша начал говорить первые слова, и Леонид учил его называть его «папа». Каждый такой момент был для него сокровищем.
Однажды Наташа позвала его на разговор. — Я готова попробовать снова, — сказала она, глядя ему в глаза. — Но если ты снова уйдешь, я не прощу, — добавила она твердо.
Леонид обнял ее, чувствуя, как слезы текут по щекам. — Я никуда не уйду, Наташ. Клянусь, — сказал он, и она поверила…
Они начали жить вместе, как семья. Дом наполнился смехом, запахом еды, детскими голосами. Леонид понял, что счастье было здесь, и он чуть не потерял его.
Прошел год, и поселок стал для Леонида родным. Он смотрел на Наташу, детей, их дом и знал, что сделал правильный выбор. Ошибки прошлого стали уроком, который он никогда не забудет.