* Каждое утро мы с сыном провожали мужа на станцию. Но в тот день, по дороге домой, пятилетний сын вдруг прошептал…

А ты его поддерживаешь должным образом? — начала она издалека. Я почувствовала, как внутри всё сжимается. Конечно, я делаю всё, что могу.

Знаешь, мужчины, они не могут сосредоточиться на работе, когда дома проблемы. То, что Максим так поздно возвращается в последнее время, может, ему просто некомфортно дома, не может расслабиться. Мужчина, он ведь голова, а женщина- шея. Куда шея повернёт, туда голова и смотрит.

Ты должна быть мудрее, Алина, создавать уют, а не устраивать допросы. Её слова были косвенными, но били точно в цель. Она намекала, что причиной стресса моего мужа была я. Я чувствовала, как во мне закипает протест, но на поверхности старалась сохранять спокойствие.

Я не думаю, что дело в этом. Максим просто очень много работает. Да, конечно, я уверена, что так и есть, — поспешно согласилась она, но тон её голоса говорил об обратном. Но если возникнут какие-то проблемы, ты посоветуйся со мной.

Я всё-таки его мать. Я Максима знаю лучше всех. Ирина Викторовна пробыла у нас около часа. Она говорила в основном о Максиме, вспоминала его детство, рассказывала, каким он был одарённым и ответственным мальчиком, каким прекрасным и сильным мужчиной вырос.

Я кивала и слушала, но не могла избавиться от ощущения, что в её словах была зашита критика и недоверие ко мне. Словно она приехала провести ревизию и убедиться, что я не являюсь источником проблем её драгоценного сына. После её ухода я долго сидела одна в пустой гостиной, размышляя над её словами. Поведение Максима действительно изменилось, но я не считала, что это моя вина.

Наоборот, с каждым днём крепло ощущение, что муж что-то скрывает, что-то страшное. Вечером того же дня мне позвонила Света. Жена Игоря, коллеги Максима.

Её голос звучал встревоженно. Алин, привет. Прости, что лезу не в своё дело, но Игорь очень переживает за Максима.

Он говорит, что на работе у него какие-то проблемы. Он вёл себя очень странно в последнее время. Да, мне он почти ничего не рассказывает. Говорит, что просто устал.

Мужчины не любят показывать свою слабость, но, по словам Игоря, у Максима, кажется серьёзные проблемы с деньгами. Он занял крупную сумму у одного из наших общих знакомых, обещал вернуть через неделю, но уже месяц прошёл. И ещё Игорь слышал, как он по телефону с кем-то ругался из-за каких-то ставок. Алин, ты ничего не знаешь про это?

Ставки 15 млн. Сообщение в чате, звонки. Всё начало складываться в одну ужасающую картину. Я была в шоке.

Я ничего не слышала о ставках. Я вела наш семейный бюджет, но не замечала каких-то аномальных трат. Видимо, у него были деньги, о которых я не знала, или он брал их где-то ещё. В тот вечер, когда Максим вернулся домой, я набралась смелости и решила поговорить с ним снова.

С возвращением. Как прошёл день? Как обычно. Устал, — коротко ответил он и сразу попытался пройти наверх в спальню.

Максим, постой. У тебя есть какие-то проблемы со ставками, с долгами? Если что-то случилось, я хочу, чтобы ты поговорил со мной, пожалуйста. Максим остановился на полпути вверх по лестнице и обернулся.

Он посмотрел на меня сверху вниз, и в его взгляде был такой холод, какого я никогда прежде не видела. Я же просил тебя не лезть ни в своё дело. Твоё дело — это дом и Лёша. Об остальном тебе думать не нужно.

Эти слова пронзили моё сердце. С самого начала нашего брака мы делились друг с другом всем, но теперь Максим отчётливо выстраивал между нами стену. Оставшись одна в спальне, я зарылась лицом в подушку и заплакала. Изменения в муже, критические слова свекрови, позор перед другими родителями и чувство, что я становлюсь изгоем в собственной семье, всё это навалилось на меня неподъёмным грузом.

Слушая ровное дыхание спящего рядом Максима, я чувствовала, как меня окутывает беспросветная тревога. Я понимала, что наша жизнь летит под откос, но не знала, что дно, к которому мы неслись, окажется гораздо глубже и страшнее, чем я могла себе представить. Утро вторника выдалось на удивление тёплым для октября. Я, как всегда, готовила завтрак, глядя на осенний пейзаж за кухонным окном.

Клёны в посёлке начали окрашиваться в богряные и золотые цвета, и мягкий утренний свет красиво ложился на газон. Но в моём сердце не было и намёка на покой. Прошлой ночью Максим снова вернулся поздно и лёг спать, не сказав почти ни слова.

Стена между нами стала толстой и неприступной. Мамочка, а мы сегодня с папой на станцию поедем. Лёша появился на кухне, протирая сонные глаза. Пятилетний малыш в своих любимых тапочках-динозаврах ещё не до конца проснулся…