* Каждое утро мы с сыном провожали мужа на станцию. Но в тот день, по дороге домой, пятилетний сын вдруг прошептал…
Моя свекровь вышла из машины и осторожно огляделась по сторонам. В руках у неё была небольшая сумка. Она направилась к входной двери, но не стала звонить в звонок. Вместо этого она достала что-то из сумки.
Это был ключ. Запасной ключ, который я сама дала ей на всякий случай. Моё сердце бешено заколотилось. Свекровь без колебаний открыла входную дверь и вошла в дом.
Через несколько минут в окне первого этажа показался слабый свет. Но это был не электрический свет, это был мерцающий оранжевый огонёк. Огонь! Я ахнула.
Из окна первого этажа начал подниматься дымок. Ирина Викторовна выскочила через заднюю дверь, почти бегом бросилась к своей машине и сорвалась с места. Дрожащими руками я достала телефон и набрала 112. Пожар, адрес, коттеджный посёлок, Тихие холмы, улица Цветочная, дом семь.
Пожалуйста, быстрее. Закончив звонок, я крепко обняла Лёшу. Его маленькое тельце дрожало от страха, но в его глазах была твёрдая решимость. Мамочка, с нами всё будет в порядке?
Всё будет в порядке, сынок, потому что ты нас защитил. Вдалеке послышался вой сирен. Я прижимала к себе сына, понимая, что сегодняшние события навсегда изменят нашу жизнь. Доверие к мужу, сложные чувства к свекрови и прежде всего мужество и интуиция моего пятилетнего сына всё сошлось в этой точке.
Дым становился всё гуще, и, наконец, из окон показались языки пламени. Я ждала приезда полиции и пожарных, начиная осознавать весь масштаб этого ужасающего плана. Максим и Ирина Викторовна намеревались совершить поджог, рассчитывая, что мы с сыном будем в это время дома. Они хотели убить нас.
Вой сирен пожарных машин и полицейских автомобилей разорвал утреннюю тишину нашего элитного посёлка. Соседи, привлечённые шумом и дымом, высыпали из своих домов, создавая суматоху. Я, крепко держа Лёшу за руку, отвечала на первые вопросы полицейских. Мои показания были чёткими и последовательными.
Я видела, как моя свекровь Ирина Викторовна вошла в дом с помощью запасного ключа и намеренно устроила поджог. «Алина Сергеевна, нам нужно будет услышать более подробную информацию об этом инциденте. Не могли бы вы проехать с нами в отделение?» — обратился ко мне следователь Романов, мужчина средних лет с усталыми, но проницательными глазами. Я кивнула, оставив Лёшу на попечение доброй соседке, и поехала в полицейский участок.
Тем временем пожарные быстро справились с огнём, но первый этаж нашего дома сильно пострадал. Наша красивая гостиная, сердце нашего дома, превратилось в чёрное обугленное месиво. В кабинете следователя я подробно изложила всё, что произошло: предупреждение сына, подозрительное поведение свекрови, недавнее изменение в поведении мужа. Следователь Романов внимательно слушал, изредка делая пометки в своём блокноте.
«Алина Сергеевна, не могли бы вы рассказать подробнее о поведении вашего мужа в последнее время?» Я рассказала всё о его поздних возвращениях, о ненормальной привязанности к мобильному телефону, о странном приторном запахе от его одежды. Я также передала информацию от жены его коллеги о возможных финансовых проблемах и долгах, связанных со ставками на спорт. Я упомянула и сообщение в родительском чате, и недавнее оформление новой расширенной страховки на дом, на котором так настаивал Максим, объясняя это требованиями банка по ипотеке.
В этот момент дверь кабинета открылась, и вошёл другой сотрудник полиции. Мы задержали Петрову Ирину Викторовну. Она требует адвоката и от дачи показаний отказывается. Следователь Романов кивнул.
А что с мужем Петровым Максимом Валерьевичем? Взяли его прямо в офисе. Он в полном неадеквате кричит, что это ошибка. Через полчаса я столкнулась с Максимом в коридоре полицейского участка.
Мой муж был в наручниках. Его вели двое полицейских. В тот момент, когда наши глаза встретились, его лицо исказилось от муки. Алина, я хочу поговорить с тобой.
Дай мне всё объяснить, — закричал он. Максим, зачем? Зачем ты пытался нас убить? Мой голос дрожал.
Максим остановился и попросил у офицеров разрешения. Короткий разговор был разрешён. Я никогда не собирался вас убивать. Его голос срывался…
