()Мальчишка УТОНУЛ в море, а через год матери постучали в ДВЕРЬ, открыв её она ЗАМЕРЛА, там была…

Свежий воздух, волны, лучше ничего не бывает». Он на мгновение остановился, указав рукой в сторону горизонта. «Знаешь, море, оно ведь как жизнь.

Поначалу кажется бескрайним, спокойным, но стоит чуть зазеваться, и оно проглотит тебя. Поэтому нужно быть сильным. Нельзя расслабляться, иначе тебя смоют.

Вот я, например, с детства привык полагаться только на себя. Никогда ни у кого ничего не просил, всегда сам выбирался. А люди? Люди иногда обуза.

Если они не могут быть полезными, то зачем держать их рядом, да?» Он бросил быстрый взгляд на Колю, пытаясь уловить его реакцию. Коля не ответил, стараясь сохранить каменное выражение лица. Внутри него все кипело от этих слов.

Но он знал, что не должен показывать, что понимает истинный смысл сказанного. Сергей, казалось, увлекся своим монологом, не замечая напряжения в Коле. «Вот ты, Коля, еще молодой, жизни не знаешь.

Думаешь, что люди будут всегда о тебе заботиться? Нет, жизнь — это борьба. Каждый сам за себя. Даже близкие, если они тянут тебя вниз, становятся обузой.

Иногда приходится делать трудный выбор ради собственного блага. Это, конечно, нелегко, но такова реальность». Он улыбнулся своей холодной, оточенной улыбкой, которая должна была казаться отеческой, но в которой Коля теперь видел только ледяное равнодушие.

«Ты все поймешь, когда вырастешь. Мир — это не сказка. И чем раньше ты это осознаешь, тем лучше для тебя.

А пока просто слушай и учись, как я. Ведь ты у меня умный, правда?» — добавил он, похлопав Колю по плечу. Коля стиснул зубы, но вновь заставил себя изобразить слабую улыбку. «Конечно, дядя Сергей», — тихо сказал он, чувствуя, как каждое слово отзывается болью.

В глубине души он знал, что этот монолог был не просто словами. Это была попытка оправдать свои намерения, убедить самого себя в том, что он прав. Но для Коли эти слова стали последним доказательством того, с кем он имеет дело.

Когда они наконец добрались до лодки, отчим завел мотор. Причал остался позади, и скоро они оказались вдали от берега Черного моря. Шум мотора и качка волн заполнили тишину.

Коля смотрел на темную воду, чувствуя, как его кожа покрывается мурашками от каждого метра, что они отдалялись от суши. Когда они достигли самого далекого места, отчим выключил мотор. Наступила зловещая тишина, нарушаемая только шепотом волн.

Отчим обернулся к Коле. Его лицо больше не скрывало притворной доброты. В его взгляде было что-то холодное, жуткое, как будто он наслаждался уязвимостью мальчика.

«Ты знаешь, зачем мы здесь, правда?» — спросил он ледяным тоном, разрушающим любые надежды на переговоры. Коля поднял взгляд. Его глаза отражали смесь смелости и вызова.

Он глубоко вздохнул и без колебаний ответил: «Да, я знаю, что ты собираешься сделать. Но тебе это не удастся». Отчим застыл на мгновение, пораженный неожиданной уверенностью мальчика.

Но прежде чем он успел что-либо сказать или предпринять, Коля внезапно рванулся и прыгнул в воду, нарушив гнетущую тишину громким всплеском. «Коля!» — закричал отчим, вскакивая на ноги. Но мальчик уже отплыл.

Вода была ледяной, и каждая гребка напоминала Коле о суровости Черного моря. Но он знал, как плавать в этих водах, как противостоять их холодной мощи. Отец учил его уважать море, понимать его.

Теперь эти уроки стали его самым ценным оружием. Отчим остался на лодке, наблюдая в недоумении. Как мог этот мальчик, которого он столько раз недооценивал, найти в себе такую храбрость? На мгновение мужчина растерялся, не зная, что делать.

Коля, оглянувшись на мгновение, бросил последний взгляд, полный вызова, который словно говорил: «Ты не сможешь меня сломить». Море, которое еще мгновение назад казалось ловушкой, теперь стало союзником Коли. Хотя холод проникал в кости, а вода обнимала его словно ледяной покров, мальчик плыл с решимостью, которую не могли сломить ни страх, ни усталость…