Снова совещание затянулось до семи, потом пробки, и вот уже начало девятого. Она осторожно повернула ключ, стараясь не греметь, возможно, Сергей уже спит. Он встает в шесть, чтобы к семи быть на своем заводе.
Но муж не спал. В прихожей горел свет и пахло чем-то жареным. «Олечка!» Сергей выскочил из кухни с таким восторгом, будто не видел ее неделю.
«А я тебя жду-жду!» Ольга устало улыбнулась, снимая туфли на шпильках. Ноги гудели после целого дня, проведенного в офисе. Ее должность финансового аналитика в крупной компании приносила неплохие деньги, двести тысяч гривен в месяц, но и выматывала до предела.
«Я ужин приготовил». Сергей взял ее сумку. «Картошку пожарил с котлетками».
«Спасибо». Ольга поцеловала мужа в щеку. «Ты у меня молодец».
Сергей Коваленко работал инженером на металлургическом заводе уже десять лет. Платили там немного, сто двадцать тысяч гривен, но он держался за место, как за спасательный круг. «Стабильность», — повторял он, когда Ольга предлагала поискать что-то получше.
Они прошли на кухню. Ольга подавила вздох. Посуда после готовки была свалена в раковину, на плите остались брызги масла, а стол не протерт.
Но критиковать мужа не хотелось, он старался, и это главное. «Я тебе новость припас!» Сергей подпрыгивал от нетерпения, пока она устало опускалась на стул. «Мама звонила».
Ольга почувствовала, как внутри что-то сжалось. Валентина Петровна Коваленко, 57-летняя вдова, была притчей во языцех среди всех невесток семейства. Властная, с претензией на аристократизм, она обожала устраивать пышные семейные сборища, где могла покрасоваться перед родственниками.
«И что же она хотела?» — осторожно спросила Ольга, принимаясь за остывшую картошку. «У нас в эти выходные шашлыки!» Сергей выхватил из кармана сложенный вчетверо листок и протянул жене. «Мамуля всех собирает на даче.
Представляешь, даже дядя Петр из Борисполя приедет!» Ольга медленно развернула бумагу. Это был список продуктов, написанный аккуратным учительским почерком свекрови. С каждой строчкой ее сердце билось все тяжелее.
Говядина, вырезка, 20 кг. Икра красная, 1 кг. Семга, филе, 2 кг.
Вино белое, сухое, итальянское, 6 бутылок. Коньяк Хеннесси, 2 бутылки. Список продолжался еще на полстраницы.
Ольга быстро прикинула в уме примерную стоимость всего этого великолепия. Выходило около 50 тысяч гривен, четверть ее месячной зарплаты. «Она сказала, что это наша доля», — радостно пояснил Сергей, не замечая, как изменилось лицо жены.
«У тебя самая хорошая зарплата в семье, а у мамы пенсия». Она так и сказала: «Олечке это не составит труда.
Она у нас молодая, энергичная, при хорошей должности». Ольга отложила вилку. Аппетит пропал.
Перед глазами пронеслись картины предыдущих семейных мероприятий. Прошлогодний день рождения Валентины Петровны. «Олечка, привези осетрину, ты же знаешь, как я люблю».
Пять тысяч за килограмм, и это только начало списка. Новый год. «Ольгушка, шампанское должно быть только французское, не опозорь меня перед родственниками».
Двенадцать бутылок, по две тысячи каждая. Пасха. «Ольга.
Я хочу настоящий кулич из монастырской пекарни, съезди, пожалуйста». Три часа в очереди, и пять тысяч за три кулича. И каждый раз одно и то же.
Валентина Петровна величественная, в новом платье, принимает восторженные комплименты гостей. Какая вы хозяйка! Как у вас все вкусно! Вы настоящая королева стола. А Ольга на кухне моет посуду, подает блюда, убирает грязные тарелки, и никто даже не догадывается, кто оплатил этот пир.
Никакой благодарности, только снисходительное: «Олечка, налей-ка гостям еще вина». «Ты чего притихла?» Сергей пытливо заглянул ей в лицо.
«Мама так радовалась, когда звонила. Говорит, давно всех не собирала». Ольга посмотрела на мужа.
Добрый, наивный Сергей. Он искренне не понимал, почему жена не разделяет его энтузиазма. Для него мама всегда была идеалом, непогрешимым божеством, чьи желания — закон.
С детства приученный к беспрекословному послушанию, он так и не научился видеть манипуляции. «Сережа, это очень дорогие продукты», — осторожно начала Ольга. «Почти пятьдесят тысяч»…
«Ну и что?» — искренне удивился муж. «У тебя же хорошая зарплата. Ты же не хочешь, чтобы мама тратила свою пенсию?»
«А почему все самое дорогое должны покупать именно мы?» — Ольга кивнула на список. «Почему твоему брату достаются только салаты и хлеб, а нам мясо, икра и алкоголь?»
Сергей нахмурился, на его лбу появилась вертикальная морщинка, верный признак надвигающегося недовольства. «Ты же знаешь, у Алексея трое детей, им тяжело, а у Натальи муж недавно работу потерял».
«А у нас ипотека, Сережа. Пять миллионов на пятнадцать лет. И машину нужно менять, твоя совсем развалилась».
«Ты что, маме отказать хочешь?» — Сергей повысил голос. «Она столько для меня сделала. Вырастила одна. После того, как отец умер.
Ночами подрабатывала, чтобы я в институт поступил». Ольга вздохнула. Снова та же песня.
При любом намеке на критику свекрови Сергей немедленно вспоминал свое тяжелое детство и мамины жертвы. Будто это давало Валентине Петровне пожизненное право на любые прихоти. Она вспомнила их первую встречу шесть лет назад.
Валентина Петровна окинула ее оценивающим взглядом и первым делом спросила: «А кем ты работаешь, деточка?» Услышав про должность финансового аналитика, она заметно оживилась. «О, значит, хорошо зарабатываешь? Это похвально.
Сергею нужна надежная опора в жизни». Только спустя год замужества Ольга поняла истинный смысл этих слов. Надежная опора означала кошелек для всей семьи.
«Хорошо, я все куплю», — вдруг сказала Ольга, удивляясь собственному спокойствию. «Правда?» — обрадовался Сергей, мгновенно забыв о нарастающей ссоре. «Я знал, что ты поймешь.
Мамуля будет так рада!» Он подскочил к ней и крепко обнял. Ольга машинально погладила его по спине, но внутри что-то щелкнуло, словно переключатель перевели в другое положение. Всю свою жизнь она была хорошей девочкой, отличницей в школе, ответственной студенткой, идеальной сотрудницей, которая задерживается допоздна, покладистой женой, которая не устраивает сцен, щедрой невесткой, которая безропотно оплачивает чужие прихоти.
А что она получила взамен? Усталость, пустеющий счет и ни капли благодарности. «Я завтра же все закуплю», — улыбнулась она мужу. «Моя хозяюшка!» — Сергей чмокнул ее в щеку и пошел включать телевизор.
Ольга осталась на кухне, глядя на список. План уже формировался в ее голове, четкий, дерзкий и, что удивительно, совершенно не вызывающий чувство вины. «Пора преподать урок», — подумала она, аккуратно складывая бумагу.
Ночью Ольга долго не могла уснуть. Сергей сопел рядом, а она смотрела в потолок, вспоминая, как постепенно менялось ее положение в семье Коваленко. Первый год после свадьбы Валентина Петровна еще держалась.
Угощала их обедами по воскресеньям, дарила какие-то безделушки для дома, а потом, как будто прощупав почву и убедившись, что невестка не даст отпор, начала свою игру. Сначала мелочи: «Олечка, я присмотрела чудесную вазу, но пенсии не хватает.
Не одолжишь две тысячи до следующей пенсии?» Деньги, конечно, никогда не возвращались. Потом просьбы стали серьезнее.
«Сергей, у меня телевизор сломался. Олечка поможет с новым, правда? У нее же такая хорошая работа». А затем наступила эпоха семейных праздников, где финансовое бремя неизменно ложилось на плечи Ольги, и каждый раз свекровь представала радушной хозяйкой, а невестка — безмолвной рабочей силой.
«Достаточно», — сказала себе Ольга, поворачиваясь на другой бок. За окном уже светало, когда она наконец придумала, как именно проучить свою свекровь. Это решение было рискованным, могло испортить отношения с мужем, но Ольга больше не могла терпеть.
«Хватит быть хорошей девочкой. Пора показать зубы». С этой мыслью она наконец провалилась в сон, и впервые за долгое время на ее лице появилась легкая улыбка.
Утро выдалось пасмурным. Тяжелые серые облака нависли над городом, обещая дождь, но Ольга чувствовала необычайную легкость. Впервые за долгое время она проснулась с ощущением, что держит ситуацию под контролем.
«Ты какая-то странная сегодня», — заметил Сергей, наблюдая, как жена напевает, готовя завтрак. «Хорошо спала?»
«Прекрасно», — улыбнулась Ольга, разливая кофе. «Решила взять сегодня отгул, чтобы спокойно закупиться для маминого праздника».
Сергей просиял. «Вот это молодец! Мама будет так рада. Знаешь, я ей вчера позвонил, сказал, что ты все купишь».
Она чуть не прослезилась от счастья. Ольга сдержала язвительный комментарий и просто кивнула. Ее поражало, как муж не видит очевидного.
Не материнская любовь вызывала слезы у свекрови, а перспектива устроить пир за чужой счет. «Только вот что, Сережа», — Ольга старалась говорить как можно беззаботнее. «Мне кажется, нам стоит привезти продукты прямо в день шашлыков, чтобы все было свежее».
«Но мама просила завести завтра», — нахмурился Сергей. «Она хотела все подготовить заранее».
«Еще бы», — подумала Ольга, — «успеть переложить икру и рыбу в свою посуду, чтобы никто не догадался, кто на самом деле купил эти деликатесы».
«Дорогой», — Ольга положила руку на плечо мужа, — «икра и рыба должны быть максимально свежими. Я привезу все утром в субботу, к девяти. У мамы будет полно времени, чтобы все подготовить».
Сергей выглядел неуверенно, но спорить не стал. Поцеловав жену в щеку, он ушел на работу, а Ольга открыла список продуктов и начала составлять свой собственный. В офисе «Укртрейд», где работала Ольга, уже кипела привычная утренняя суета.
Она не взяла отгул, солгав мужу. Ей нужно было встретиться с Верой, своей близкой подругой и коллегой. «Ты что, серьезно?» — Вера чуть не подавилась кофе, когда Ольга поделилась своим планом в обеденный перерыв…
«Тебя же муж со свету сживет». «Не сживет», — спокойно ответила Ольга, размешивая сахар в своей чашке. «Сергей хороший человек, просто ослеплен обожанием к матери.
Но иногда нужна шоковая терапия, чтобы прозреть». Они сидели в маленьком кафе напротив офиса. Через окно было видно, как люди спешат по своим делам, укрываясь от начавшегося дождя.
«А что, если все раскроется прямо там, на празднике?» — Вера понизила голос, хотя никто не мог их услышать. «Представь, какой скандал!»
«На то и расчет», — кивнула Ольга. «Пусть все увидят истинное лицо Валентины Петровны.
Я не собираюсь молча терпеть ее манипуляции еще десять лет!» Вера внимательно посмотрела на подругу. «Знаешь, ты изменилась. Раньше ты бы никогда не решилась на такое».
«Раньше я думала, что мое терпение и доброта будут оценены», — горько усмехнулась Ольга. «Но некоторые люди воспринимают доброту как слабость, и чем больше ты даешь, тем больше они требуют».
Вера кивнула и достала из сумки блокнот. «Ладно, давай проработаем твой план. Как именно ты собираешься все это провернуть?»
Вечером после работы Ольга отправилась в самый дешевый супермаркет на окраине Киева. Она намеренно не поехала в привычный магазин, где ее могли узнать. В тележку отправилась горбуша по акции — три дня до истечения срока годности. Желтоватая, с легким запахом, но еще пригодная к употреблению.
«Пять дней в холодильнике, и она будет идеальной для моего плана», — подумала Ольга, выбирая самые неприглядные куски. Вместо красной икры — яркая баночка имитации за 120 гривен. Основные ингредиенты — желатин, красители, ароматизаторы.
Дойдя до мясного отдела, Ольга долго изучала ассортимент, прежде чем остановить выбор на самых дешевых обрезках. Жилистое мясо с костями, которое обычно берут на бульон, а не на шашлык. «Берете на суп?» — поинтересовалась пожилая продавщица.
«На шашлык», — невозмутимо ответила Ольга. Женщина удивленно вскинула брови, но промолчала. Вино Ольга выбрала самое дешевое, из тех, что даже студенты обходят стороной.
Коньяк заменила на напиток коньячный, разлитый в неприметном цеху на окраине промзоны. Выйдя из магазина, она пересчитала чек — 3820 гривен вместо предполагаемых 50 тысяч. Разница впечатляла.
Дома Ольга аккуратно распаковала покупки и занялась подготовкой своей диверсии. Из шкафа достала сохраненные красивые упаковки от дорогих продуктов, которые они покупали для предыдущих праздников. Горбушу переложила в контейнер с красивой наклейкой премиального магазина.
Имитацию икры пересыпала в стеклянную баночку из-под настоящей икры, которую берегла после прошлогоднего Нового года. Мясо разделила на порции и поместила в вакуумные пакеты с этикетками «фермерская говядина премиум». Бутылки с дешевым алкоголем не стала переливать, просто заменила этикетки, аккуратно распечатав их на цветном принтере в офисе.
Издалека отличить было невозможно. Когда все было готово, Ольга сложила поддельные деликатесы в холодильник и задумалась. Сомнения все-таки грызли ее.
Не слишком ли жестоко? Не приведет ли это к необратимому расколу в семье? Но стоило вспомнить все годы унижений, все высокомерные взгляды свекрови, все бессонные ночи с калькулятором в руках, пытаясь выкроить деньги на очередной каприз Валентины Петровны, и решимость возвращалась.
Телефон зазвонил, вырывая Ольгу из размышлений. Номер свекрови. «Ольгушка, золотце», — медовый голос Валентины Петровны лился из динамика. «Сергей сказал, ты сегодня закупаешься к нашему празднику?»
«Да, Валентина Петровна», — как можно любезнее ответила Ольга. «Деточка, я тут подумала, может, ты добавишь еще баночку черной икры? Дядя Петр ее так любит.
И бутылочку виски для Алексея, он недавно пристрастился». Ольга прикрыла глаза, считая до десяти, чтобы успокоиться. «Конечно, Валентина Петровна.
Что-нибудь еще?» «Нет-нет, остальное по списку. Ты же купила хорошую говядину? Не эту ужасную парную, а выдержанную, как я люблю».
«Самую лучшую», — заверила Ольга, глядя на пакеты с обрезками. «Волшебно-мраморную, с правильной жировой прослойкой».
«Умница моя», — расцвела свекровь. «Я всегда говорила Сергею, твоя Ольга — настоящее сокровище. Не то что жена Алексея, та вечно экономит, покупает какую-то ерунду».
«Интересно, что бы ты сказала, увидев мои сегодняшние покупки?» — подумала Ольга, но вслух произнесла: «Я так рада, что могу помочь. Все будет замечательно».
«Не сомневаюсь, дорогая. Все будут в восторге от моего, то есть нашего праздника». Ольга улыбнулась в трубку, хотя знала, что свекровь этого не видит. «До встречи в субботу, Валентина Петровна».
На следующий день в офисе Ольга никак не могла сосредоточиться. Цифры в таблицах расплывались перед глазами, мысли постоянно возвращались к предстоящему мероприятию. «Ты как?» — Вера заглянула в ее кабинет после обеда…
«Не передумала?» «Нет», — твердо ответила Ольга. «Но немного нервничаю. Все-таки я никогда раньше не делала ничего подобного».
«Это не самый честный способ решения проблемы», — заметила Вера, присаживаясь на край стола. «Может, стоило просто поговорить с мужем или со свекровью?»
Ольга горько рассмеялась. «Я пыталась. Много раз. Сергей просто не слышит меня, когда речь заходит о его матери. А Валентина Петровна… Ты ее не знаешь.
Она из тех людей, кто считает, что мир вращается вокруг них. Для нее мои финансовые проблемы — это просто моя блажь, ведь у такой молодой и успешной женщины не может быть денежных затруднений».
Вера задумчиво покачала головой. «И все же. Не боишься последствий? Сергей может не простить тебя за публичное унижение матери?»
«Боюсь», — честно призналась Ольга. «Но знаешь, иногда я думаю, если человек не способен увидеть, как его мать использует его жену, стоит ли вообще такой брак сохранять?»
Повисла тишина. За окном шумел Киев, кто-то смеялся в соседнем кабинете, жизнь текла своим чередом, а внутри Ольги зрело понимание: завтрашний день может все изменить.
«А как муж отреагировал на то, что ты не привезла продукты сегодня?» — спросила Вера после паузы. «Позвонил с утра.
Сказал, что мать недовольна, но я объяснила, что хочу, чтобы все было максимально свежим. Он вроде успокоился».
Вера внимательно посмотрела на подругу. «Ты изменилась за эту неделю, знаешь? Стала решительнее, увереннее, как будто сбросила какой-то груз».
«Так и есть», — кивнула Ольга. «Я слишком долго позволяла использовать себя. Завтра это закончится».
Вечером, когда Сергей вернулся с работы, Ольга устроила небольшой показательный спектакль. Она демонстративно перебирала красивые пакеты с логотипами дорогих магазинов, заботливо сохраненные из прошлых покупок, складывая их на видном месте.
«Ого!» — присвистнул Сергей, заглядывая в холодильник, где рядами стояли подготовленные контейнеры. «Ты постаралась на славу, мама будет в восторге».
«Я выбрала все самое лучшее», — с улыбкой ответила Ольга. «Хочу, чтобы праздник удался».
Сергей обнял ее, и на мгновение Ольге стало стыдно. Он ведь не злой человек, просто слепо любит мать и не видит ее манипуляций.
Но воспоминания о пустеющем счете и списке продуктов на 50 тысяч быстро вернули решимость. «Кстати, ты точно взяла отгул на завтра?» — спросил Сергей. «Мама просила приехать пораньше, помочь с подготовкой».
«Конечно», — солгала Ольга. На самом деле она планировала появиться у свекрови ровно к началу мероприятия, чтобы не дать ей времени проверить продукты. «Буду там к девяти утра».
Ночью Ольга снова не могла уснуть. Она смотрела на спящего мужа и думала о завтрашнем дне. Что-то подсказывало ей: после этого шашлычного пиршества их семейная жизнь уже не будет прежней, к лучшему или к худшему — покажет время.
В предрассветной тишине она наконец задремала. Но даже во сне видела высокомерное лицо свекрови, превращающееся в маску ужаса при виде дешевых подделок вместо роскошных деликатесов.
Утром, собирая продукты в большие сумки, Ольга почувствовала нервную дрожь в руках. Был еще шанс отказаться от затеи, купить нормальные продукты, сохранить мир в семье и продолжать терпеть унижения от свекрови. Простой, безопасный путь.
Она на мгновение замерла, держа в руках пакет с поддельной икрой. Потом решительно положила его в сумку и застегнула молнию. «Иногда нужно выбирать сложный путь, чтобы наконец начать уважать себя», — подумала Ольга, выходя из квартиры с тяжелыми сумками в руках.
Сергей уехал раньше, помогать матери с подготовкой беседки и мангала. Ольга села в машину, проверила навигатор и тронулась с места. Дача Валентины Петровны находилась в 40 минутах езды от Киева, и всю дорогу Ольга боролась с противоречивыми чувствами.
Одна часть ее хотела развернуться, другая — ехать быстрее, чтобы поскорее увидеть результат своей авантюры. В итоге победила решимость. Достаточно унижений, достаточно пренебрежения.
Пора расставить точки над и. Подъезжая к дачному поселку, Ольга заметила, что небо прояснилось. День обещал быть солнечным и теплым.
Идеальная погода для шашлыков. И для возмездия. Дачный поселок Зеленая Роща, где располагался участок Валентины Петровны, утопал в зелени.
Кованые ворота с дубовыми листьями на столбах появились прошлым летом. Маленькая прихоть, как объяснила свекровь, стоившая Ольге 30 тысяч гривен из личных сбережений. Подъезжая к дому, Ольга заметила несколько припаркованных машин.
Значит, гости уже начали собираться. Идеально. Меньше времени останется у свекрови, чтобы изучить привезенные деликатесы.
Наконец Валентина Петровна выплыла на веранду, когда Ольга припарковалась у калитки. Строгое платье цвета бордо, жемчужные бусы, безупречная укладка. Свекровь, как всегда, готовилась принимать королевские почести.
«Мы уже заждались. Все спрашивают, где же угощение». Ольга натянуто улыбнулась, доставая сумки из багажника.
«Пробки, Валентина Петровна. Да и хотелось купить все самое свежее».
«Давай, давай, неси быстрее!» — свекровь нетерпеливо махнула рукой. «Гости голодные! Сергей, помоги жене!»
Муж спустился с веранды, поцеловал Ольгу в щеку и забрал тяжелые сумки. «Ты бы видела, как мама всем хвастается!» — шепнул он, пока они шли к дому. «Говорит, приготовила такой стол, что пальчики оближешь».
«Не сомневаюсь», — сухо ответила Ольга, чувствуя, как внутри нарастает нервное напряжение. Двухэтажный дачный домик Валентины Петровны был полон гостей. В гостиной на первом этаже уже собрались родственники — брат свекрови, дядя Петр с супругой, двоюродная сестра Елена, Алексей с женой и детьми и еще несколько дальних родственников, которых Ольга видела только на больших праздниках.
«Ольгушка!» — Валентина Петровна выхватила сумки из рук сына. «Давай я сама разберу. А ты пока поздоровайся с гостями».
Ольга еле сдержала улыбку. Конечно, свекровь хотела лично проконтролировать процесс, чтобы все выглядело так, будто это она купила дорогие продукты. «Как скажете, Валентина Петровна», — покорно согласилась Ольга.
«Только не забудьте, икру нужно сразу достать из холодильника, чтобы она немного согрелась, так вкуснее». Свекровь важно кивнула и понесла сумки на кухню. Ольга проследила, как за ней закрылась дверь, и повернулась к гостям.
«Олечка!» — дядя Петр, грузный мужчина с пышными усами, поднялся ей навстречу. «Как ты похорошела! Работа не заедает?»
«Спасибо, дядя Петр, справляюсь!» — Ольга вежливо улыбнулась, обнимая родственника. «А мы тут уже рюмочку пропустили», — подмигнул он.
«Но Валентина все твердит: главные деликатесы впереди, подождите!» Ольга прошла по комнате, здороваясь со всеми. Алексей, брат Сергея, сидел в углу с бокалом пива, его жена Наталья укачивала младшего сына.
Двое старших носились по участку, оглашая окрестности визгом. «Как дела на работе?» — поинтересовалась Наталья. «Говорят, тебя повысили?»
«Да, теперь я заместитель руководителя отдела», — кивнула Ольга, замечая, как дернулся в сторону Алексей при упоминании о ее карьерных успехах…
«Ох, какая ты молодец!» — восхищенно протянула Наталья. «А у нас все без изменений. Алеша все на том же заводе, платят копейки…»
«Заткнись!» — тихо, но отчетливо произнес Алексей, и его жена сразу осеклась. Ольга почувствовала укол жалости к Наталье. Похоже, она была не единственной невесткой, страдающей в этой семье.
Из кухни доносилось довольное щебетание Валентины Петровны. Вероятно, она уже раскладывала деликатесы по своим блюдам, предвкушая восторги гостей. «Помочь тебе, мама?» — крикнул Сергей, но свекровь категорически отказалась.
«Нет-нет, дорогой, я сама! Это будет сюрприз!» «Еще бы», — подумала Ольга. «Сюрприз будет, что надо!»
Время тянулось медленно. Гости говорили о политике, работе, детях. Ольга поддерживала разговор, но мысли ее были заняты предстоящей драмой.
Что, если она переоценила свою смелость? Что, если все обернется против нее? Наконец двери кухни распахнулись. Валентина Петровна показалась на пороге с торжественным видом.
«Дорогие мои! Прошу к столу!» Гости поднялись и направились на веранду, где был накрыт длинный стол. Белоснежная скатерть, хрустальные бокалы, серебряные приборы. Валентина Петровна любила пускать пыль в глаза.
В центре стола красовалась большая тарелка с красной икрой. Рядом — нарезка семги, аккуратно разложенная и украшенная зеленью. Салаты, закуски, бутылки с алкоголем — все выглядело прекрасно. По крайней мере, издали.
«Угощайтесь, не стесняйтесь!» — хлопотала Валентина Петровна, усаживая гостей. «Я так старалась, так готовилась к встрече с вами!»
Ольга села в дальний угол стола, стараясь держаться незаметно. Сердце колотилось так сильно, что казалось, все должны слышать этот стук.
«А где мясо?» — поинтересовался дядя Петр, оглядывая стол. «Сергей уже разжигает мангал», — с гордостью сообщила Валентина Петровна. «А пока — закуски! Я выбрала самую лучшую икру, дорогие мои! Не какую-нибудь, а настоящую, одесскую!»
Она собственноручно положила большую ложку икры на тарелку дяди Петра. Тот благодарно кивнул и отправил содержимое в рот. Ольга затаила дыхание.
Секунда, две, три — лицо дяди Петра изменилось. Он медленно прожевал, глаза его расширились, а потом он деликатно, но решительно выплюнул содержимое в салфетку.
«Что-то не так, Петенька?» — встревожилась Валентина Петровна. «Валя, это… это не икра!» — тихо произнес он, косясь на других гостей, которые еще не успели попробовать деликатес.
«Что значит не икра?» — свекровь нахмурилась и сама зачерпнула ложечкой красную массу. Она положила немного в рот, и ее лицо мгновенно исказилось гримасой отвращения. Глаза метнулись к Ольге, но та старательно изучала скатерть.
«Какая-то ерунда!» — пробормотала Валентина Петровна, выплевывая желе в салфетку. «Не понимаю, что случилось! Я же покупала лучшую!»
«Валентина, это имитация икры!» — негромко сказал дядя Петр. «Дешевая подделка! Ее даже в бутерброды не кладут!»
По столу пронесся шепоток. Елена, уже успевшая положить себе икры, отодвинула тарелку. «Может, попробуем рыбу?» — Валентина Петровна попыталась сохранить лицо. «Семга отличная! Я лично выбирала!»
Елена, желая поддержать хозяйку, взяла кусочек семги и отправила в рот. Через мгновение ее лицо исказилось. «Валентина!» — осторожно начала она. «По-моему, рыба не первой свежести!»
«Не может быть!» — воскликнула свекровь, хватая кусок. Она понюхала его и побледнела. «Это какое-то недоразумение! Я покупала самую свежую семгу!»
«Валентина Петровна!» — вмешалась Наталья, также попробовавшая рыбу. «По-моему, это вообще не семга! Больше похоже на горбушу!»
«Причем залежавшуюся!» — добавил Алексей, принюхиваясь к своей порции. Лицо свекрови покрылось красными пятнами. Она бросила панический взгляд на невестку, но Ольга продолжала невозмутимо сидеть, не притрагиваясь к еде.
«Наверное, в магазине обманули!» — пробормотала Валентина Петровна. «Сейчас столько мошенников развелось! Но ничего, у нас еще шашлык будет!»
«Сергей!» — сын появился на веранде, вытирая руки полотенцем. «Угли уже готовы, мам! Можно нести мясо!»
«Да-да, сейчас!» — засуетилась Валентина Петровна и быстро скрылась на кухне. За столом повисла неловкая тишина. Гости переглядывались, не зная, что сказать.
«Давайте пока выпьем!» — предложил дядя Петр, берясь за бутылку с этикеткой дорогого коньяка. Он наполнил рюмку, отпил и закашлялся.
«Что за дрянь? Это не Хеннесси!» Бутылка пошла по кругу, каждый, кто пробовал, морщился и отставлял рюмку. «Такое впечатление, что это самогон с красителем!» — заключил Алексей, вытирая губы салфеткой.
Валентина Петровна вернулась с большим подносом, на котором лежали нанизанные на шампуры куски мяса. «Вот!» — провозгласила она. «Самая лучшая говядина! Специально выбирала вырезку».
Сергей забрал поднос и направился к мангалу. Ольга молча встала и последовала за ним. Ей хотелось увидеть его реакцию вблизи.
Муж разложил шампуры над углями и только тогда внимательно посмотрел на мясо. «Что за…» Он замолчал, разглядывая жилистые куски с костями. «Ольга, это что?»
«Говядина!» — спокойно ответила она. «Как в списке!»
«Но это же обрезки какие-то!» — возмутился Сергей. «Тут одни кости и жилы!»
«Именно!» — кивнула Ольга. «На лучшее мне не хватило денег!»
Сергей недоуменно уставился на жену. «О чем ты? У тебя же хорошая зарплата!»
«Которую я трачу на ипотеку, коммунальные платежи, еду и одежду!» — спокойно перечислила Ольга. «А также на бесконечные маленькие просьбы твоей матери, которая почему-то считает мой кошелек общественным достоянием!»
Сергей побагровел. «Ты специально купила это барахло, чтобы опозорить маму перед гостями?»..
«Я купила то, что могла себе позволить, не залезая в кредит!» — Ольга смотрела мужу прямо в глаза. «Пятьдесят тысяч на один праздник! Это слишком, Сережа! Даже для моей зарплаты!»
«Так надо было сказать!» — прошипел Сергей. «А не устраивать этот саботаж!»
«Я говорила много раз, но ты слышишь только свою мать!» — их перепалку прервал громкий голос Валентины Петровны. «Сергей, где шашлык? Гости ждут!»
«Иду, мама!» — отозвался он и, бросив на Ольгу испепеляющий взгляд, начал переворачивать шампуры. Мясо не жарилось, оно тлело, источая неаппетитный запах, жир капал на угли, вызывая вспышки пламени, куски съеживались, становясь еще более жалкими.
Ольга вернулась к столу, где атмосфера становилась все более напряженной. Гости перешептывались, бросая недоуменные взгляды на хозяйку. Валентина Петровна пыталась делать вид, что все в порядке, но ее улыбка становилась все более натянутой.
«А вино тоже… странное…» — осторожно заметила Елена, пригубив бокал. «И хлеб черствый…» — добавил кто-то из дальних родственников.
«Валентина! Что происходит?» — прямо спросил дядя Петр. «Ты всегда славилась хорошим столом, а сегодня… все несъедобное!»
Валентина Петровна открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент Сергей появился с подносом почерневших, скукоженных кусочков мяса. «Шашлык готов!» — мрачно объявил он.
Дядя Петр взял один шампур, осмотрел его со всех сторон и положил обратно. «Знаешь, Валя, я, пожалуй, воздержусь, желудок не тот, что в молодости…»
«И я, пожалуй…» — поддержала его жена. «Мы вообще мясо редко едим, врач не рекомендует».
«Дети устали, нам пора домой…» — вдруг заявила Наталья, поднимаясь. «Спасибо за… приглашение…»
Один за другим гости начали находить предлоги, чтобы уйти. Кто-то вспоминал о срочных делах, кто-то ссылался на недомогание. Через полчаса на веранде остались только Валентина Петровна, Сергей и Ольга.
Свекровь сидела, уставившись в одну точку. Ее лицо побелело, руки слегка дрожали. «Тридцать лет…» — произнесла она тихо. «Тридцать лет я устраивала семейные праздники, и ни разу, ни разу не было такого позора…»
«Мама, не расстраивайся!» — Сергей присел рядом, обнимая ее за плечи. «Просто какое-то недоразумение с продуктами…»
«Какое недоразумение, Сережа!» — Валентина Петровна подняла на сына покрасневшие глаза. «Твоя жена специально все испортила! Купила самую дешевую дрянь и выдала за деликатесы!»
Сергей беспомощно посмотрел на Ольгу. «Это правда?»
Ольга спокойно выдержала его взгляд. «Да, это правда. Я купила продукты по своим средствам».
«Но зачем?» — в голосе Сергея звучало искреннее недоумение.
«За тем, что я устала быть дойной коровой», — ответила Ольга, чувствуя, как с каждым словом ей становится легче. «За тем, что я не хочу больше тратить четверть зарплаты на то, чтобы твоя мать блистала перед родственниками. За тем, что у нас ипотека, которую мы едва тянем, а твоя мать требует икру и французский коньяк».
«Неблагодарная!» — вскричала Валентина Петровна. «После всего, что я для вас сделала! Я приняла тебя в семью, любила, как родную!»
«Вы приняли мою зарплату, Валентина Петровна», — перебила Ольга. «С самого начала вас интересовал только мой доход. Какая хорошая работа у Олечки! Как удачно ты женился, Сережа! Олечка поможет, у нее хорошая зарплата!»
Валентина Петровна задохнулась от возмущения. «Сергей, ты слышишь, что она говорит? Она оскорбляет твою мать!»
Сергей переводил растерянный взгляд с матери на жену и обратно. «Ольга, извинись перед мамой!» — наконец произнес он. «Ты не можешь так с ней разговаривать!»
«Могу», — спокойно ответила Ольга, — «и не буду извиняться. Пора кому-то сказать правду».
«Правду?» — Валентина Петровна вскочила, сжимая кулаки. «Правда в том, что ты испортила мою репутацию, опозорила меня перед всей семьей! Они теперь будут судачить, смеяться за моей спиной!»
«А разве не вы каждый раз принимали похвалы за стол, который оплачивала я?» — парировала Ольга. «Разве не вы хвастались своим гостеприимством за мой счет?»
«Сергей!» — Валентина Петровна повернулась к сыну. «Если ты сейчас же не поставишь свою жену на место, я… я отрекусь от тебя!»
Воцарилась тяжелая тишина. Сергей сидел, опустив голову, явно раздираемый противоречиями. «Пятьдесят тысяч, Сережа!» — тихо сказала Ольга. «Столько стоили продукты в мамином списке! Это четверть моей зарплаты! При том, что у нас ипотека, счета, и твоя машина нуждается в ремонте!»
«Не смей его настраивать против меня!» — в голосе Валентины Петровны звенели слезы. «Я его мать! Я всю жизнь ему отдала!»
«А теперь хотите, чтобы он отдал вам свою жизнь?» — закончила Ольга. «И мою заодно!»
«Заткнись!» — Валентина Петровна схватила бокал и швырнула его на пол. Стекло разлетелось осколками. «Ты разрушила мой праздник! Ты унизила меня перед всей семьей! Они теперь будут считать меня жадной обманщицей!»
«А разве это не так?» — спокойно спросила Ольга. Валентина Петровна разрыдалась и выбежала из комнаты. Хлопнула дверь второго этажа.
Свекровь закрылась в спальне. Сергей и Ольга остались одни среди недоеденных блюд и разбитой посуды.
«Зачем ты это сделала?» — тихо спросил он после долгого молчания. «Потому что иначе ты бы никогда не увидел, как твоя мать использует нас!» — ответила Ольга. «Она делает это годами, Сережа, и с каждым разом ее аппетиты растут!»
«Ты могла просто отказаться!» — покачал головой Сергей. «Сказать, что у нас нет денег!»
«Я говорила! Много раз! Ты не слышал?» Сергей долго молчал, глядя на разоренный стол.
«Ты предала мою мать!» — наконец произнес он. «Ты предала меня!»
«Нет, Сережа!» — Ольга устало вздохнула. «Это ты предаешь меня каждый раз, когда позволяешь своей матери использовать наши деньги для удовлетворения ее тщеславия! Каждый раз, когда закрываешь глаза на ее манипуляции! Каждый раз, когда ставишь ее прихоти выше наших реальных потребностей!»
Он поднял на нее потемневшие глаза. «Мы продолжим этот разговор дома», — сухо сказал он. «А сейчас я должен позаботиться о маме. Она очень расстроена».
Ольга кивнула. «Поезжай домой на моей машине», — добавил Сергей. «Я останусь здесь на ночь. Мама не должна быть одна в таком состоянии».
«Как скажешь!» — Ольга встала и направилась к выходу. На пороге она обернулась. «Знаешь, я давно не чувствовала себя так… свободной».
Сергей не ответил. И она вышла, тихо прикрыв за собой дверь…
Сидя за рулем, Ольга посмотрела на дом, где остались ее муж и свекровь. В окне второго этажа горел свет. Вероятно, Сергей утешал рыдающую мать.
«Что ж», — подумала Ольга, заводя мотор, — «пора перестать быть хорошей девочкой и начать быть собой». Она выехала за ворота дачного участка, не оглядываясь. Впереди была неизвестность.
Но почему-то это больше не пугало. Только сейчас, освободившись от гнета бесконечных требований, она поняла, насколько тяжелым было это бремя. Валентина Петровна потеряла свое лицо перед родственниками.
Ее репутация щедрой хозяйки была разрушена. Возможно, это научит ее скромности. А может, и нет, но это уже не проблема Ольги.
Что касается Сергея, время покажет, сможет ли он наконец вырваться из-под материнского влияния или предпочтет и дальше быть послушным сыном, жертвуя собственной семьей. Ольга включила радио. Странно, но впервые за долгое время музыка казалась по-настоящему прекрасной.
И дорога домой — не такой уж длинной. Ольга переступила порог квартиры поздним вечером. Странное чувство — входить в собственный дом и знать, что ты одна.
Сергей остался на даче. С матерью. Разумеется, как всегда, его преданность принадлежала Валентине Петровне.
Она включила свет, бросила ключи на тумбочку и прошла на кухню. Глаза упали на календарь. Послезавтра платеж по ипотеке.
35 тысяч гривен. Еще 15 — коммунальные услуги. 100 тысяч в месяц уходили на обязательные платежи.
И при этом Валентина Петровна считала совершенно нормальным требовать 50 тысяч на один свой каприз. Ольга налила себе чай и села за стол. Телефон молчал.
Ни звонка, ни сообщения от мужа. Видимо, слишком занят утешением рыдающей матери, чтобы поинтересоваться, как жена добралась домой.
«Может, я слишком резко все сделала», — мелькнула мысль, но Ольга тут же отмела ее. Нет, мягкий подход не сработал бы. Она пыталась говорить.
Ее не слышали. Пыталась намекать. Ее игнорировали.
Иногда нужен взрыв, чтобы люди наконец обратили внимание. Телефон вдруг ожил, высветив имя Веры. «Ну что, как прошло?» — без предисловий спросила подруга.
Ольга усмехнулась. «Полный провал. Для свекрови».
Она коротко пересказала события дня. С каждым словом ей становилось легче, как будто с плеч снимали тяжелый груз. «Ого!» — присвистнула Вера.
«И где сейчас Сергей?» «На даче. Утешает маму».
«А ты как?» Ольга задумалась. «Знаешь, странно, но я чувствую облегчение. Как будто наконец сбросила огромный рюкзак, который тащила годами. Да, впереди, вероятно, скандалы, возможно, даже развод, но… Я больше не боюсь».
«Ты же понимаешь, что теперь свекровь тебя возненавидит?» — осторожно заметила Вера. «А раньше, значит, любила?» — рассмеялась Ольга. «Она меня терпела только из-за моей зарплаты, которую считала своей личной кредитной картой».
После разговора с подругой Ольга долго стояла у окна, глядя на ночной Киев. Огни многоэтажек, редкие прохожие, случайные машины — обычная жизнь, в которой каждый несет свой груз и борется со своими демонами.
Только сейчас она полностью осознала, насколько токсичными были ее отношения со свекровью и насколько слепым оказался Сергей, не желающий видеть очевидного. Телефон снова зазвонил. На этот раз — Сергей.
Ольга глубоко вдохнула, прежде чем ответить. «Да?»
«Ты представляешь, что ты наделала?» — голос мужа звучал глухо, сдерживая ярость. «Мама в истерике! Ей вызывали скорую! Давление подскочило до двухсот!»
Ольга закрыла глаза. Конечно, Валентина Петровна не упустила случай разыграть драму до конца. «Мне жаль, что ей плохо», — спокойно ответила она. «Но, возможно, это заставит ее задуматься о своем поведении».
«О своем поведении?» — взорвался Сергей. «Это ты опозорила ее перед всей семьей! Это ты подсунула испорченные продукты! Дядя Петр звонил, сказал, что у него было расстройство желудка.
Ты хоть понимаешь, что натворила?» «Сергей», — Ольга старалась говорить ровно, — «я купила дешевые продукты, но не испорченные. Если у дяди Петра расстройство, то, скорее всего, от алкоголя, который он поглощал еще до моего приезда».
«Ты все отрицаешь! Всегда так!» В трубке послышался звук удара, словно Сергей стукнул кулаком по столу. «Мама права! Ты никогда не любила нашу семью!»
«Нет, Сережа», — тихо сказала Ольга. «Я любила тебя. Очень сильно.
Но этого оказалось недостаточно, потому что ты всегда выбирал маму». На том конце повисла тишина.
«Знаешь что», — наконец произнес Сергей, — «оставайся пока дома одна. Мне нужно подумать, и маму нельзя оставлять в таком состоянии».
«Конечно», — спокойно согласилась Ольга, — «оставайся с ней сколько нужно». Она положила трубку и долго смотрела на потухший экран.
Внутри была пустота, но не болезненная, а какая-то светлая, почти умиротворенная, как будто наконец прорвался нарыв, который долго мучил ее. Ольга легла спать раньше обычного, но сон не шел.
Мысли крутились вокруг сегодняшнего дня, лица гостей, выражение шока на лице свекрови, растерянность в глазах мужа. Что теперь будет? Сможет ли их брак пережить этот кризис? И хочет ли она сама его сохранять?
Этот вопрос застал ее врасплох. Раньше такие мысли казались кощунственными. Семья превыше всего, нужно терпеть, приспосабливаться.
Но сейчас, когда барьер страха был сломан, Ольга вдруг поняла: она имеет право выбирать, с кем и как ей жить. Утром она проснулась от звонка.
На часах семь утра, на экране телефона — незнакомый номер. «Алло?»
«Ольга?» — голос Натальи, жены Алексея, звучал взволнованно. «Прости за ранний звонок. Я… я хотела поговорить…»
«Что-то случилось?» — Ольга села на кровати, моментально проснувшись. «Нет… то есть да!» — Наталья запиналась. «После вчерашнего… Алексей очень зол на тебя.
Все злы. Они считают, что ты специально опозорила Валентину Петровну!» «Я понимаю», — спокойно ответила Ольга. «Это было предсказуемо»…
«Но дело в том…» — Наталья понизила голос до шепота. «Я тебя понимаю. Полностью.
Валентина Петровна из нас трясет деньги постоянно. Но Алеша всегда уступает, хотя мы еле сводим концы с концами с тремя детьми. Нам бы никогда не хватило смелости сделать то, что сделала ты!»
Ольга молчала, не зная, что ответить. «Я звоню, чтобы сказать…» — продолжила Наталья. «Держись. Ты не одна.
Я не могу поддержать тебя открыто. Алеша меня убьет, но… ты сделала то, о чем я только мечтала!»
«Спасибо», — тихо сказала Ольга, неожиданно растроганная этим звонком. «Мне пора», — торопливо закончила Наталья. «Алеша скоро проснется. Береги себя!»
Звонок оборвался, оставив Ольгу в задумчивости. Значит, не только она страдала от аппетитов свекрови. Что ж, это неудивительно.
Такие люди, как Валентина Петровна, редко останавливаются на одной жертве. День тянулся медленно. Сергей не звонил.
Ольга занималась домашними делами, пытаясь отвлечься от тревожных мыслей. Она постирала белье, помыла пол, даже разморозила холодильник — то, на что обычно не хватало времени.
Вечером раздался звонок в дверь. Ольга вздрогнула. Она никого не ждала.
Посмотрев в глазок, она увидела Сергея. Лицо мужа было осунувшимся, под глазами залегли тени. «Можно войти?» — сухо спросил он, когда она открыла дверь.
«Конечно, это и твоя квартира». Ольга отступила, пропуская мужа. Сергей прошел в гостиную и сел на диван.
Некоторое время он молчал, потом поднял глаза на жену. «Мама требует, чтобы я развелся с тобой», — без предисловий сказал он.
Ольга кивнула. Она ожидала чего-то подобного. «И что ты решил?»
Сергей устало потер лицо. «Я не знаю, Оля. Мама для меня — самый близкий человек. Она вырастила меня одна, отказывала себе во всем».
«Я знаю эту историю, Сережа», — мягко перебила Ольга. «Ты рассказывал ее сотни раз. Но это не дает твоей матери права манипулировать нами и использовать наши деньги».
«Она не использовала». «Пятьдесят тысяч на продукты, Сережа», — напомнила Ольга. «Четверть моей зарплаты. При том, что у нас ипотека и куча других расходов.
И это только последний случай. А сколько было до этого? Новый телевизор, ремонт на даче, шуба на день рождения. Ты считаешь каждую копейку?»
Сергей поморщился. «Это мелочно».
«Это не мелочно», — покачала головой Ольга. «Это называется жить по средствам. Концепция, с которой твоя мать явно незнакома».
Сергей вскочил, его лицо исказилось. «Не смей говорить так о моей матери! Она всю жизнь экономила. Отказывала себе во всем».
«А теперь решила наверстать упущенное за наш счет?» — спокойно спросила Ольга. «Причем в основном за мой. Потому что твоей зарплаты едва хватает на половину ипотеки».
Это был удар ниже пояса, и Ольга сразу пожалела о своих словах. Финансовая состоятельность всегда была больным местом для Сергея.
«Вот значит как?» — тихо произнес он. «Ты считаешь меня неудачником?»
«Нет, Сережа». Ольга подошла ближе. «Я считаю тебя хорошим человеком, который оказался зажат между властной матерью и женой, отстаивающей свои границы. И я понимаю, что тебе трудно выбирать».
Сергей смотрел в пол, его плечи поникли. «Дядя Петр вчера сказал, что мама всегда была требовательной», — неохотно признался он, — «и что в молодости отец часто жаловался на ее транжирство. Но я не хотел этого замечать.
Мне казалось, что если я буду достаточно хорошим сыном, то смогу компенсировать ей все страдания, все, что она пережила». «Я понимаю», — Ольга осторожно положила руку ему на плечо. «Но ты не можешь исправить ее прошлое, Сережа.
И не можешь жертвовать нашим настоящим ради ее прихотей». Он поднял глаза, в них читалась боль и растерянность.
«Мама сказала, что никогда не простит тебя, что ты намеренно унизила ее перед всей семьей». «А ты как думаешь?» — тихо спросила Ольга.
Сергей долго молчал, обдумывая ответ. «Я думаю, что ты была права насчет денег», — наконец произнес он. «Пятьдесят тысяч — это слишком много. Но ты могла просто отказаться, а не устраивать этот спектакль».
«Я пыталась отказываться раньше», — напомнила Ольга. «И каждый раз ты говорил: ну что тебе стоит, у тебя же хорошая зарплата, мама так расстроится».
Сергей опустил голову, он не мог этого отрицать. «И все же», — сказал он после паузы, — «я не могу оставить маму одну.
Она сейчас очень плохо себя чувствует. Врач сказал, что ей нужен покой и забота». «Конечно», — кивнула Ольга, — «ты должен быть с ней».
«Ты понимаешь?» — в его голосе звучало удивление. «Я понимаю, что ты любишь свою мать, Сережа. Это естественно.
Я только прошу, чтобы ты понял и мои чувства. Я не могу больше быть кошельком для ваших семейных мероприятий».
Сергей встал, прошелся по комнате. «Мне нужно время», — сказал он, — «нужно все обдумать, поговорить с мамой, объяснить ей».
«Конечно», — снова согласилась Ольга, — «времени у нас достаточно». Он кивнул, посмотрел на часы.
«Я, пожалуй, поеду обратно. Мама одна, ей может стать хуже». «Передавай ей привет», — спокойно сказала Ольга, прекрасно понимая, что ее слова не будут переданы.
Сергей ушел, а она осталась одна в тишине квартиры. Что-то подсказывало ей: это не разрешение конфликта, а только начало долгого и мучительного процесса.
Выдержит ли их брак такое испытание? Сможет ли Сергей когда-нибудь по-настоящему встать на ее сторону против матери? Ольга сомневалась.
Слишком глубоко в нем сидела эта детская преданность, это слепое обожание. Валентина Петровна умело взращивала его годами, создавая эмоциональную зависимость, которую почти невозможно разорвать.
Но для себя Ольга уже все решила. Больше никаких уступок, никаких компромиссов за счет собственного благополучия. Если Сергей выберет мать, что ж, это его право, но она больше не будет играть по чужим правилам…
Прошла неделя. Сергей так и не вернулся домой, лишь звонил иногда, чтобы сообщить, что остается с матерью. Ее состояние, по его словам, оставалось тяжелым: то давление подскочит, то сердце прихватит.
Ольга не комментировала, хотя подозревала, что большая часть этих симптомов — не что иное, как способ удержать сына рядом. В пятницу вечером раздался неожиданный звонок.
«Ольга, это Елена, тетя Сергея». Голос был неуверенным, словно женщина сомневалась в правильности своего поступка. «Ты не могла бы приехать? Нам нужно поговорить».
«О чем?» — насторожилась Ольга. «О Валентине. И о Сергее. Это важно».
Елена назвала адрес кафе в центре Киева. Ольга колебалась, не ловушка ли это, не соберется ли там весь клан Коваленко, чтобы устроить ей коллективную выволочку.
Но любопытство пересилило. Кафе оказалось маленьким, уютным, почти пустым в этот час. Елена уже ждала за столиком в углу.
Рядом с ней сидел пожилой мужчина, которого Ольга не сразу узнала, — дядя Петр. «Спасибо, что пришла», — Елена нервно улыбнулась. «Присаживайся».
Ольга села, настороженно глядя на родственников мужа. «Мы не будем ходить вокруг да около», — начал дядя Петр.
«То, что случилось на дне шашлыков, это было неприятно. Но, возможно, необходимо». Ольга удивленно подняла брови.
«Валентина всегда была… сложным человеком», — продолжил он. «Еще со школы. Любила быть в центре внимания.
Требовала восхищения. Мой брат, ее муж, много страдал от этого. Она тратила деньги, устраивала скандалы, если он отказывался покупать ей очередную безделушку.
А когда он умер, перенесла все свои ожидания на Сергея». «Мы годами наблюдали, как она манипулирует им», — подхватила Елена, — «как заставляет его чувствовать себя вечным должником. Я отдала тебе всю жизнь.
Я жертвовала всем ради тебя». «И ты не первая невестка, которая страдает от этого», — добавил дядя Петр. «Первая жена Алексея сбежала именно поэтому.
Не выдержала постоянных требований и контроля». Ольга слушала, затаив дыхание. Она не ожидала такой откровенности от родственников мужа.
«Но мы никогда не вмешивались», — со вздохом призналась Елена. «Семейные дела, знаешь ли. Но после того случая мы много говорили между собой и решили, что нужно что-то делать.
Сергей сейчас полностью под ее влиянием. Она использует свое плохое здоровье, чтобы привязать его к себе, говорит, что вот-вот умрет, а сама трескает пирожки и смотрит сериалы».
«Вчера мы ездили навестить ее», — сказал дядя Петр. «Она выглядела абсолютно здоровой. Но как зашел разговор о тебе и возможном примирении, сразу схватилась за сердце и начала задыхаться. Настоящий спектакль».
«Почему вы мне все это рассказываете?» — спросила Ольга. Родственники переглянулись.
«Потому что мы видим, что происходит. И нам не все равно», — ответила Елена. «Сергей — хороший парень, но он в ловушке. И если ничего не изменится, он потеряет тебя, а потом и себя самого».
«Мы говорили с ним», — добавил дядя Петр. «Пытались открыть ему глаза, но он не слышит. Для него мама — святыня. Поэтому мы решили поговорить с тобой».
Ольга грустно улыбнулась. «И что я должна сделать? Смириться? Снова стать банкоматом для Валентины Петровны?»
«Нет», — твердо сказала Елена. «Ты должна бороться. За себя и за Сергея. Потому что если ты сдашься, Валентина победит.
И это разрушит не только твою жизнь, но и жизнь Сергея». «Она никогда не отпустит его по-хорошему», — кивнул дядя Петр. «Ты должна быть готова к долгой и грязной борьбе».
Ольга смотрела на этих людей, внезапно ставших ее союзниками, и чувствовала, как в ней просыпается новая решимость. «Спасибо», — тихо сказала она. «Спасибо, что не осудили меня».
«За что?» — усмехнулся дядя Петр. «За то, что ты единственная осмелилась противостоять тирании моей сестры. Я бы сам с удовольствием это сделал лет двадцать назад».
После встречи Ольга долго гуляла по Киеву, обдумывая услышанное. Сергей звонил дважды, но она не ответила. Ей нужно было время, чтобы собраться с мыслями и решить, что делать дальше.
Дома ее ждал сюрприз. На кухонном столе лежал конверт. Внутри — заявление на развод, уже подписанное Сергеем, и короткая записка.
«Прости, но я не могу предать маму. Она слишком много для меня сделала». Ольга смотрела на бумаги, и странное спокойствие наполняло ее.
Никакой истерики, никаких слез. Только ясное понимание — это конец одной истории и начало другой. Она взяла телефон и набрала номер Сергея…
«Я получила твое заявление», — сказала она, когда он ответил. «Ольга, я…» — в его голосе слышалась неуверенность. «Это было сложное решение».
«Для тебя, может быть», — спокойно ответила она. «Для меня — нет. Я подпишу бумаги завтра и отправлю тебе.
Квартиру можешь оставить себе. Я переведу свою долю ипотеки на тебя. Только передай своей матери: пусть не рассчитывает, что сможет продать ее и купить что-то получше.
С твоей зарплатой ты едва потянешь выплаты». «Ольга, перестань!» — в голосе Сергея послышалось раздражение. «Мама тут ни при чем».
«Конечно», — усмехнулась она. «Она никогда ни при чем. Всегда невинная жертва обстоятельств и злых невесток.
Прощай, Сергей. Надеюсь, ты будешь счастлив в роли вечного сына». Она отключилась, не дожидаясь ответа.
Конверт с заявлением отправился в ящик стола. Завтра она все подпишет и отправит. А сегодня? Сегодня можно просто отдохнуть.
Налить бокал вина, включить любимый фильм и порадоваться тому, что больше не нужно экономить на себе, чтобы удовлетворить чужие прихоти. Прошло три месяца.
Развод оформили быстро, без лишних скандалов. Ольга оставила квартиру Сергею, как и обещала, сняла небольшую студию недалеко от офиса и начала новую жизнь.
Без постоянных требований свекрови ее финансовое положение заметно улучшилось. Она даже смогла отложить деньги на отпуск, первый за несколько лет.
От Веры она узнавала новости о бывшем муже. Валентина Петровна продолжала манипулировать им, теперь уже открыто поселившись в их квартире, чтобы сын не грустил.
Ипотека оказалась неподъемной для Сергея, и ему пришлось продать машину, чтобы не допустить просрочек. Ольга не злорадствовала.
Ей было искренне жаль Сергея, но она понимала: он сделал свой выбор и должен жить с последствиями.