* Мужчина нашел грязную коляску на свалке, а когда стал чистить, то закричал от увиденного…
Если он говорит правду, значит они живы, выдохнул Сергей. Слава Богу. Проверим его показания, кивнул майор. Максим, ты останешься под стражей.
Как минимум по статье пособничества. А там посмотрим. Орленко увели. Тихоненко налил себе и Сергею по стакану воды из кулера, сел обратно.
Коваля будем брать. Покушение на убийство — это серьезно. А если Орленко врет? — Спросил Сергей.
Может, он ее все-таки убил, а тело спрятал? И сейчас пытается выкрутиться? Возможно, согласился Тихоненко. Поэтому нужно найти Алину Мороз.
Проверим камеры на автовокзале за 30 сентября. Если она действительно покупала билеты, значит, Орленко не врет. В течение следующих двух дней опергруппа просматривала записи с камер видеонаблюдения и в среду вечером нашли запись от 30 сентября 14:23. Женщина в темной куртке с ребенком на руках подходит к кассе автовокзала.
Качество записи не очень, но черты лица различимы. Тихоненко сравнил с фотографией из дела. Совпадение стопроцентное. Это Алина Мороз.
Она покупает билеты, получает сдачу. Идет к платформам. На руках у нее сумка, за плечами рюкзак. Девочка в розовом комбинезоне спит у нее на руках.
Значит, Орленко не врал, пробормотал Тихоненко. Она уехала. Куда? Спросил Сергей, который снова был приглашен в отделение.
Сейчас узнаем. Тихоненко отправил запрос в кассы автовокзала. Через час пришел ответ. Алина Мороз купила два билета.
Взрослый и детский. На рейс Киев-Львов. Отправление в 15:00. Львов, да повторил Тихоненко.
Она написала в письме, что мать живет в деревне Калиновка Львовской области. Значит, поехала к матери, кивнул Сергей. Поехали проверим. На следующее утро Тихоненко, Сергей и еще двое оперативников выехали в Львовскую область.
Дорога заняла 4 часа. Деревня Калиновка оказалась крошечной. Домов 30, половина заброшенных. Дом номер 23 стоял на окраине.
Старый деревянный, с покосившимся забором и заросшим огородом. Тихоненко постучал в дверь. Долго никто не открывал. Потом послышались шаги, и дверь приоткрылась на цепочку.
В щели показалось лицо пожилой женщины лет 60, худое, изможденное, с испуганными глазами. — Вам кого? — хрипло спросила она. — Вера Петровна Мороз?
— Да, я. — Что случилось? — Мы из полиции. — Не волнуйтесь, все в порядке, можно войти.
Старушка с опаской сняла цепочку, пропустила их внутрь. В доме было холодно, печка едва тлела, явно дрова экономили, мебель старая, обшарпанная, но чистая. — Вера Петровна, у вас есть дочь Алина? Женщина замерла.
— Алиночка? — Да, есть. — А что с ней? — Что-то случилось.
— Когда вы ее видели последний раз? — Не видела уже почти год. Она в Киеве живет, работает, редко звонит, все некогда ей. Голос старушки дрогнул.
Неужели что-то случилось? Тихоненко внимательно смотрел на нее. — Вера Петровна, вы знаете, что у Алины родился ребенок? Лицо женщины исказилось. — Ребенок?
— У Алиночки? — Не может быть. Она бы мне сказала. — Значит, не знали, — вздохнул майор.
— Вера Петровна, у вашей внучки серьезное заболевание. — Лейкоз. — Алина не рассказывала вам, потому что не хотела волновать. У вас больное сердце?
Старушка опустилась на скамью у стола, схватилась рукой за грудь. — Господи! Внучка больная. А где она?
Где Алиночка? — Мы не знаем. Она исчезла неделю назад. Мы думали, что, возможно, приехала к вам.
— Нет, ее здесь нет. Вера Петровна заплакала. — Где моя девочка? Что с ней?
— Успокойтесь, пожалуйста, вмешался Сергей, подсаживаясь рядом. — Мы думаем, что она жива, просто скрывается. Видите ли, отец ребенка, он пытался ей навредить. Алина уехала из Киева, чтобы спастись.
Какой отец? Кто это? Тихоненко коротко рассказал историю. Про Коваля, про его отказ помогать, про угрозы.
Вера Петровна слушала, всхлипывая, вытирая слезы кухонным полотенцем. — Подлец! Как можно отказаться от своего ребенка? От больного ребенка?
— Вера Петровна, если Алина с вами свяжется, умоляю, сообщите нам немедленно, попросил Тихоненко. Ей нужна помощь, и девочке нужно лечение. — Конечно, конечно, закивала старушка. Только как я могу ей помочь?
У меня денег нет. Пенсия копеечная. Не волнуйтесь об этом. Мы найдем способ помочь.
Уезжая из деревни, Сергей спросил у Тихоненко. — И что теперь? — Теперь берем Коваля. У нас есть показания Орленко, есть записи разговоров, есть мотив.
Хватит для ареста. В субботу утром группа захвата приехала к дому Коваля в Сосновом Бору. Двухэтажный коттедж за высоким забором, охранная сигнализация, камеры, ухоженный газон. Когда оперативники позвонили в домофон, ответила женщина.
— Кто там? — Полиция. — Откройте, пожалуйста. Через минуту калитка щелкнула.
Во двор вышла женщина лет сорока, ухоженная в дорогом домашнем костюме с недовольным выражением лица. — Что вам нужно? — Муж на работе. — Нам нужен именно ваш муж, Светлана Игоревна, — сказал Тихоненко.
— Где он? — Говорю же на работе, в офисе своей компании. — Позвоните ему. Скажите, что полиция ждет его дома.
Если не приедет сам, заберем из офиса. При сотрудниках. Ему виднее, как лучше. Женщина побледнела, достала телефон…
