Ночью я услышала, как муж диктует матери пин-код от моей карты: «Снимай все, у нее там больше миллиона!» Я улыбнулась и спокойно продолжила спать. Через 40 минут его телефон взорвался сообщением от матери: «Сынок, она все знала! Меня сейчас…»

Он был горячим, обжигал губы. «Неплохая идея». Свекровь вскинула глаза.

«Правда? Ты так думаешь?» «Конечно. Если вам нужны деньги, это логичный вариант». Жанна Константиновна помолчала, явно ожидая чего-то другого.

Потом улыбнулась, но улыбка вышла кривоватой. «Да я так думаю пока. Может, и не надо продавать? Может, можно как-то по-другому?» Она замолчала, глядя на Галину в ожидающее.

Денис тоже смотрел. Оба ждали, что невестка сама предложит помочь. Сама скажет.

«Не надо продавать. Вот вам денег. Живите спокойно».

Галина допила чай и встала. «Пойду переоденусь. Устала за день».

Она вышла из кухни, чувствуя на себе два взгляда. Растерянный и злой. В спальне она закрыла дверь и присела на край кровати.

Руки слегка дрожали. Не от страха, а от злости. Холодной, тихой, въедливой.

Они хотели ее денег. Это было очевидно. Жанна Константиновна приехала не просто так.

Она приехала разведать почву. Посмотреть, поддастся ли невестка на жалость. И Денис был в курсе.

Сидел рядом, молчал и ждал. Галина прислушалась. На кухне снова зазвучали голоса.

Теперь тише, приглушеннее. Она встала, подошла к двери и приоткрыла ее на пару сантиметров. Слова доносились обрывками.

«Не хочет, видишь? Жадная. Мам, не надо так. Она просто осторожная.

Осторожная. У нее миллион лежит без дела. А я на пенсии гнию.

Тише, она услышит. Пусть слышит. Я всю жизнь тебя одна поднимала.

Отец ушел, когда тебе три года было. Я пахала на двух работах. И что теперь? Ты женился на этой… Холодной.

И мне даже помочь не можешь нормально. Денис что-то пробормотал невнятное. Надо действовать, прошипела Жанна Константиновна.

Понимаешь? Иначе мы так ничего и не получим. Она не дура. Видишь, как вывернулась? Продавай, говорит, квартиру.

Легко ей говорить. У самой все есть. И что ты предлагаешь? Пауза.

Галина затаила дыхание. Я думала, может, ты узнаешь пин-код от ее карты? У тебя же есть доступ к ее сумочке. Посмотришь, там карточка лежит.

Потом я сниму деньги. Быстро, ночью, чтобы она не успела заметить. А утром скажем, что карту украли.

В метро, например. Или в магазине. Тишина.

Такая плотная, что Галина слышала, как бьется ее собственное сердце. Ты серьезно? Голос Дениса был напряженным, но не возмущенным. Скорее, заинтересованным.

Абсолютно. Слушай, она даже не заметит сразу. Ей не привыкать, у нее там больше миллиона.

Подумаешь, сняли. Мы потом поделим. Тебе половина, мне половина.

Справедливо же. Еще одна пауза. Не знаю, мам, это рискованно.

Риск? Да какой риск? Она даже не догадается. А если догадается, ну и что? Ты же скажешь, что ничего не знал. Мошенники взломали счет.

Сейчас такое сплошь и рядом. А если она в банк обратится? И что? Банк разводят руками. Система безопасности, карта была при ней, пин-код никто не знал, кроме нее.

Она сама виновата, не уследила. Поверь мне, все будет нормально. Галина медленно прикрыла дверь.

Внутри все окоченело. Она не удивилась. Почему-то совсем не удивилась.

Она знала, что Жанна Константиновна способна на многое. Но чтобы Денис поддержал, это было ударом, не сильным, но точным. Она вернулась к кровати, села, сложила руки на коленях.

Надо было подумать, взвесить, решить, что делать дальше. Но решение, в общем-то, уже было принято. Еще утром, когда она выходила из банка, Галина улыбнулась.

Тонко, едва заметно. Пусть попробуют. Минут через десять она вышла из спальни.

На кухне никого не было. Жанна Константиновна стояла в прихожей, натягивая куртку. Денис помогал ей застегнуть молнию.

«Ты уже уходите, Жанна Константиновна?» спросила Галина, прислоняясь к косяку. Свекровь обернулась. Лицо ее было натянутым, неприветливым.

«Да, дела у меня. Спасибо за чай». «Спасибо за пирожные», ответила Галина вежливо.

Жанна Константиновна кивнула, одернула куртку и направилась к выходу. У самой двери она обернулась. «Галя, ты подумай все-таки».

«О том, что я говорила. Семья — это важно. Надо друг другу помогать».

Галина посмотрела ей в глаза. «Конечно. Обязательно подумаю».

Дверь закрылась. Денис вернулся на кухню, включил телевизор и уселся на диван. Галина прошла следом, взяла со стола грязные чашки и понесла их к раковине.

«Слушай», начал Денис, не поворачивая головы, «мама правда в трудном положении. Может, мы все-таки поможем?» «Ну, немного. Тысяч двести, например».

Галина вымыла чашку, поставила на сушилку. «Зачем ей 200 тысяч?» Он пожал плечами. «На жизнь, чтобы спокойнее было.

Денис, у твоей матери есть пенсия, есть квартира. Если ей действительно нужны деньги, она может продать квартиру, как сама и говорила, или найти подработку. В ее возрасте…» Галина обернулась, вытирая руки полотенцем.

«Ей 62. Полно женщин в этом возрасте работают». Денис нахмурился.

«Ты жесткая какая-то стала. Не жесткая, реалистичная». Он не ответил.

Весь вечер они провели в напряженном молчании. Галина читала книгу, Денис смотрел какое-то шоу по телевизору, перед сном он полез в ванную, долго плескался там, потом вышел, лег и уткнулся в телефон. Галина закрыла книгу и легла рядом.

Темнота была густой, за окном шумел ветер. Она слышала, как Денис возится под одеялом, что-то набирает на клавиатуре, переписывается, наверное, с матерью, планирует. Галина повернулась на бок, глядя в стену…