Галина Федотова никогда не считала себя подозрительной, скорее наблюдательной. За 37 лет жизни она научилась одной простой вещи – люди врут не словами, а глазами и руками.
И вот этими вот паузами, когда вопрос задан, а ответ приходится выдумывать на ходу. Денис последние две недели врал почти постоянно. Утром она заметила это в первый раз, когда он принес ей кофе в постель.
Просто так. В среду. Галина открыла глаза, увидела мужа с чашкой в руке и почувствовала, как что-то внутри напряглось, словно струна.
Денис никогда не приносил кофе в постель. Даже в первый год брака, когда они еще изображали из себя влюбленных голубков, он максимум мог проворчать с порога. «Вставай! Я чайник вскипятил».
«Ты чего встал так рано?» – спросила она, приподнимаясь на локте. Он улыбнулся. Слишком широко.
«Да так. Выспался. Хотел тебя порадовать».
Вот эта пауза перед «порадовать» – секундная, едва заметная. Она и выдала. Галина взяла чашку.
Отпила. Кофе был сладким, хотя она пила без сахара уже лет пять. «Спасибо», – сказала она.
«Вкусно». Он ушел на кухню, насвистывая что-то бодрое, а Галина осталась сидеть, глядя в окно. За стеклом моросил мелкий октябрьский дождь, серый и нудный, как ее тревога.
На работе она весь день пыталась отвлечься на цифры. Бухгалтерия – это спасение для тех, кто не хочет думать о жизни. Столбцы, таблицы, акты сверки.
Главное – не отвлекаться. Но мысли все равно лезли, как назойливые мухи. Денис вел себя странно.
Не просто странно, подозрительно. Он стал слишком внимательным, слишком заботливым. Это было непривычно и пугало сильнее, чем если бы он вдруг нагрубил или нахамил.
В пятницу он купил цветы. Букет из хризантем, желтых и белых, завернутых в шуршащую пленку. Просто так, без повода.
Галина взяла букет, поблагодарила и пошла искать вазу. Руки дрожали. Цветы Денис покупал дважды за пять лет, на день рождения и на восьмое марта, и то через раз.
«Тебе нравится?» – спросил он, заглядывая в кухню. «Очень», – ответила она, подрезая стебли ножницами. «Красивые».
Он стоял в дверях, засунув руки в карманы джинсов и смотрел на нее так, будто хотел что-то сказать. Но не сказал. Просто кивнул и ушел в комнату.
Галина поставила вазу на подоконник и вытерла руки полотенцем. Что-то назревало. Она чувствовала это всей кожей, всеми нервами, каким-то древним женским чутьем, которое не обманывало.
К вечеру Денис стал задавать вопросы. Они сидели на кухне, она разогревала ужин, он листал что-то в телефоне и вдруг произнес, не поднимая глаз. «Слушай, а у тебя сколько там на ремонт отложено?» Галина замерла с половником в руке.
«Зачем тебе?» «Да так, интересно. Ты же хотела кухню переделать. Хватит денег».
Она медленно разлила суп по тарелкам. «Хватит». «Точно?» «Может, лучше еще подкопить.
Не торопиться». Галина села напротив, взяла ложку. «Денис, я коплю уже три года.
Мне хватит». Он кивнул, но было видно, что ответ его не устроил. Он ожидал чего-то другого, цифр, может быть, конкретики.
«А сколько всего там у тебя?» Спросил он как бы между делом. «Ну, на счете». Она подняла на него глаза.
«Достаточно». Он усмехнулся, но как-то натянуто. «Ладно, ладно.
Не хочешь говорить – не надо. Я просто хотел узнать, вдруг нужна помощь». Помощь.
От Дениса, который за пять лет брака ни разу не предложил скинуться на продукты. Галина доела суп молча. Внутри все похолодело, но лицо оставалось спокойным…
Это был ее главный талант – не показывать, что творится внутри. Деньги. Значит, дело в деньгах.
На ее счете действительно лежала приличная сумма. Больше миллиона. Это было наследство от бабушки Киры, единственного человека, который любил Галину по-настоящему, без условий.
Бабушка умерла два года назад, оставив квартиру и сбережения. Квартиру Галина продала, деньги добавила к своим накоплениям и решила потихоньку откладывать на ремонт. Может, на отпуск, а может, просто на черный день.
Денис знал о наследстве. Тогда, два года назад, он даже пытался предложить вложить деньги в какой-то бизнес друга. Галина отказалась.
Мягко, но твердо. С тех пор тема денег между ними не поднималась. До этой недели.
В субботу Денис начал интересоваться ее сумочкой. Сначала незаметно, мол, телефон твой не звонил? Потом полез искать зарядку, якобы его провод сломался. Галина видела, как он покосился на ее кошелек, лежащий на комоде.
В воскресенье он спросил, не хочет ли она завести общую карту, мол, так удобнее. Можно вместе копить, вместе тратить. Семья же.
Галина стояла у зеркала, заплетала волосы в косу и смотрела на его отражение. Он сидел на краю кровати, все такой же милый, заботливый, и врал. Врал так, что даже неловко было смотреть.
«Мне удобно со своей», — ответила она спокойно. «Привыкла уже». Он нахмурился.
«Но это же глупость какая-то. Мы столько лет вместе, а ты до сих пор как чужая». «Я не чужая.
Просто привыкла распоряжаться своими деньгами сама». Он не стал настаивать, но весь день ходил мрачнее тучи. А Галина думала, вспоминала, анализировала.
Пять лет назад она вышла за Дениса почти случайно. Он был обаятельным, легким на подъем, умел говорить правильные вещи в правильный момент. Она устала быть одной, ей было 32, и все вокруг твердили «пора, пора, пора».
Вот она и поддалась. Первый год был сносным, несчастьем, конечно, но и не адом. Обычная жизнь.
Он работал в какой-то конторе менеджером, она вела бухгалтерию в строительной фирме. Вечерами смотрели сериалы, по выходным ездили на дачу к его матери. Жанна Константиновна, свекровь.
Вот кто был настоящим двигателем всех бед в их браке. Она появлялась в их жизни с завидной регулярностью. То ей нужно было помочь с ремонтом, то одолжить денег на лекарства, то просто приехать и посидеть, потому что одной скучно.
Галина терпела. Сначала из вежливости, потом по привычке. Жанна Константиновна была женщиной своеобразной.
Высокая, крупная, с аккуратно уложенными волосами и вечно недовольным выражением лица. Она считала, что мир ей должен, и Денис должен, и невестка, конечно, тоже. Два года назад, когда Галина получила наследство, свекровь вдруг стала особенно ласковой.
Приезжала с гостинцами, интересовалась здоровьем, даже комплименты говорила. Галина не обольщалась. Она видела, как Жанна Константиновна смотрит на ее новую сумочку, на обновленную мебель, на телефон последней модели.
Тогда свекровь намекала, мол, хорошо бы помочь бедной пенсионерке, мол, пенсия маленькая, жизнь дорогая. Галина кивала, сочувствовала, но денег не давала. Жанна Константиновна обиделась и месяца три не звонила.
А теперь, видимо, решила действовать через сына. Галина легла спать поздно. Денис уже храпел, раскинувшись на половине кровати.
Она лежала, глядя в потолок, и понимала, что-то должно произойти. Скоро. Внутри росло странное спокойствие.
Ни страх, ни паника, именно спокойствие. Холодное и твердое, как лед. Она научилась этому еще в детстве, когда родители пили и орали друг на друга до хрипоты.
Научилась не показывать эмоций, не кричать в ответ. Просто ждать, ждать, когда буря стихнет. А потом делать то, что нужно.
Сейчас надвигалась новая буря. И Галина знала. Надо быть готовой.
На следующий день она встала пораньше, оделась и вышла из дома, не будя мужа. На улице была зябко, ветер трепал полы ее серого пальто. Она шла быстро, почти не думая.
На автопилоте. Отделение банка открылось ровно в девять. Галина была третьей в очереди.
Консультант, молодая девушка с усталым лицом, выслушала ее вопрос и кивнула. «Да, конечно. Можем поменять пин-код.
Это быстро». «А можно еще одну услугу подключить?» Спросила Галина. Чтобы при попытке снять крупную сумму приходило уведомление в службу безопасности.
Девушка внимательно посмотрела на нее. «Боитесь мошенников?» Что-то вроде того. Через двадцать минут все было сделано.
Пин-код на основной карте, где лежал миллион с лишним, был изменен. Старый пин 3806 остался на запасной карте. Той самой, на которой лежало ровно три гривны.
Когда-то Галина завела ее для мелких покупок, но потом забросила. Теперь эта карта могла пригодиться. Галина вышла из банка и остановилась на ступеньках, вдыхая холодный воздух.
Вокруг сновали люди, кто-то спешил на работу, кто-то тащил сумки с продуктами. Обычное утро обычного города. А у нее внутри все переменилось.
Она была готова. Вечером Денис снова начал разговор о деньгах. На этот раз осторожнее, обходя острые углы.
«Слушай, а ты не думала открыть депозит?» Спросил он, ковыряя вилкой макароны. «Проценты капают выгодно же». Галина пожала плечами.
Думала, но пока не решилась. «А вдруг карту украдут? Или взломают счет? Сейчас столько мошенников». Она усмехнулась.
«Не украдут». «Откуда уверенность?» «Потому что, Денис, украсть собирается твоя мамочка», хотела сказать она. Но промолчала.
Только посмотрела на него долгим, спокойным взглядом. Он отвел глаза первым. Ночь была тихой…
Галина лежала, слушая, как за окном шумят деревья, как где-то вдалеке гудит машина. Денис дышал ровно, почти беззвучно. Она знала.
Он не спит. Она чувствовала это. И знала, что очень скоро все изменится.
Потому что за пять лет брака она научилась читать его не только по глазам и интонациям. Она научилась предугадывать. И сейчас предчувствие было таким ясным, что хотелось рассмеяться.
Что ж, пусть попробуют. Она будет ждать. Утро началось со звонка.
Галина только вышла из душа, когда услышала, как в прихожей трезвонит телефон Дениса. Он схватил трубку быстро, слишком быстро. И голос его прозвучал настороженно.
«Да, мам. Привет». Галина завернулась в халат и прислушалась.
Стены в их хрущевке были тонкими, слышно было почти все. «Сегодня? Ну, не знаю». Денис замолчал, видимо, слушая, что говорит свекровь.
«Ладно, хорошо. Приезжай часам к шести». Галина вышла из ванной, вытирая волосы полотенцем.
Денис стоял у зеркала, застегивая рубашку и делал вид, что не замечает ее взгляда. «Мама приедет?» Спросила она спокойно. Он дернул плечом.
«Ага. Хочет поговорить. Про какие-то свои дела».
«Понятно». Она прошла на кухню, поставила чайник. Руки были спокойными, но внутри все сжалось в тугой узел.
«Значит, начинается». На работе Галина пыталась сосредоточиться на отчетах, но мысли разбегались. Она представляла, как вечером откроет дверь и увидит на пороге свекровь с ее фальшивой улыбкой и этим особенным взглядом, жадным, оценивающим.
Жанна Константиновна умела изображать из себя жертву, бедная, одинокая женщина, которую бросили все, кроме любимого сыночка. На самом деле у нее была приличная пенсия, однокомнатная квартира в центре и вполне здоровые ноги, чтобы не таскать Дениса каждые выходные на дачу за 20 километров от города. Но Денис верил.
Или делал вид, что верит. Галина закрыла очередной файл с цифрами и откинулась на спинку стула. В окне виднелись серые крыши домов, голые ветки деревьев, небо цвета старого асфальта, скучный октябрьский день, какие бывают тысячами.
Только сегодня этот день был особенным. Она чувствовала это каждой клеткой. Вечером Галина пришла домой ровно в шесть, поднялась на четвертый этаж, отперла дверь и сразу услышала голоса.
Денис и его мать сидели на кухне, пили чай. На столе стояла коробка с покупными пирожными, эклеры в шоколаде, липкие и приторные. «А, Галочка, заходи, заходи!» Жанна Константиновна помахала рукой, словно приглашая в собственный дом.
«Мы тут с Денисом чаек попиваем. Присоединяйся!» Галина сняла куртку, повесила на вешалку и прошла на кухню. Свекровь выглядела при полном параде.
Светлая кофточка, темные брюки, волосы уложены в аккуратные волны. Маникюр свежий, бежевый, неброский. Классическая женщина шестидесяти лет, которая следит за собой и хочет, чтобы все это заметили.
«Здравствуйте, Жанна Константиновна!» Галина села на край стула и налила себе чай из заварника. «Как дела, милая?» Свекровь улыбалась, но глаза были холодными, изучающими. «Работаешь много? Устаешь?» «Как обычно».
«Да уж, работа у тебя нервная. Цифры, отчеты. Я бы с ума сошла!» Жанна Константиновна откусила кусочек эклера и промокнула губы салфеткой.
«Денис, — говорит, — ты собираешься кухню переделывать?» Галина подняла на нее глаза. «Собираюсь». «Дорого, наверное, выходит.
Сейчас все так подорожало. Мебель, техника. Ужас просто!» «Ничего, справлюсь!» Жанна Константиновна покачала головой с видом знатока жизни.
«Молодец, конечно. Но знаешь, Галочка, может, не стоит торопиться. Деньги на счету лежат.
Это же хорошо. Запас. А кухня и так нормальная.
Подождать можно. Вот оно». Началось.
Галина медленно помешала сахар в чае. «Мне кухня не нравится. Хочу обновить».
«Ну, это понятно». Свекровь наклонилась ближе и от нее пахнуло дешевым цветочным парфюмом. «Но ты подумай.
Вдруг деньги понадобятся на что-то более важное. На лечение, например. Или еще на что».
Денис сидел молча, глядя в свою чашку. Лицо у него было напряженным, будто он ждал взрыва. «Если понадобятся, я ими воспользуюсь», ответила Галина ровно.
«Но пока не понадобились». Жанна Константиновна вздохнула так театрально, что хотелось аплодировать. «Вот я, например, всю жизнь откладывала.
Копейка к копейке. И что? Сейчас на пенсии сижу. Еле концы с концами свожу.
Коммуналка дорогая, лекарства дорогие. Хорошо еще?» «Денис помогает». Галина подняла бровь.
«Помогает?» Денис дернулся. «Ну, иногда. Деньгами подкину.
Продукты привезу». Галина кивнула. «Интересно.
Она-то думала, что из семейного бюджета на свекровь уходит гривен пятьсот в месяц от силы. Видимо, Денис помогал из своих личных, которых, судя по постоянным долгам, перед ней не было». «Я вот думаю», продолжала Жанна Константиновна, разглядывая свои ногти.
«Может, мне квартиру продать? Однушка у меня в центре. Дорого стоит, наверное. Можно продать.
Купить что-то попроще, на окраине. А на разницу пожить». Галина отпила чай…
Он был горячим, обжигал губы. «Неплохая идея». Свекровь вскинула глаза.
«Правда? Ты так думаешь?» «Конечно. Если вам нужны деньги, это логичный вариант». Жанна Константиновна помолчала, явно ожидая чего-то другого.
Потом улыбнулась, но улыбка вышла кривоватой. «Да я так думаю пока. Может, и не надо продавать? Может, можно как-то по-другому?» Она замолчала, глядя на Галину в ожидающее.
Денис тоже смотрел. Оба ждали, что невестка сама предложит помочь. Сама скажет.
«Не надо продавать. Вот вам денег. Живите спокойно».
Галина допила чай и встала. «Пойду переоденусь. Устала за день».
Она вышла из кухни, чувствуя на себе два взгляда. Растерянный и злой. В спальне она закрыла дверь и присела на край кровати.
Руки слегка дрожали. Не от страха, а от злости. Холодной, тихой, въедливой.
Они хотели ее денег. Это было очевидно. Жанна Константиновна приехала не просто так.
Она приехала разведать почву. Посмотреть, поддастся ли невестка на жалость. И Денис был в курсе.
Сидел рядом, молчал и ждал. Галина прислушалась. На кухне снова зазвучали голоса.
Теперь тише, приглушеннее. Она встала, подошла к двери и приоткрыла ее на пару сантиметров. Слова доносились обрывками.
«Не хочет, видишь? Жадная. Мам, не надо так. Она просто осторожная.
Осторожная. У нее миллион лежит без дела. А я на пенсии гнию.
Тише, она услышит. Пусть слышит. Я всю жизнь тебя одна поднимала.
Отец ушел, когда тебе три года было. Я пахала на двух работах. И что теперь? Ты женился на этой… Холодной.
И мне даже помочь не можешь нормально. Денис что-то пробормотал невнятное. Надо действовать, прошипела Жанна Константиновна.
Понимаешь? Иначе мы так ничего и не получим. Она не дура. Видишь, как вывернулась? Продавай, говорит, квартиру.
Легко ей говорить. У самой все есть. И что ты предлагаешь? Пауза.
Галина затаила дыхание. Я думала, может, ты узнаешь пин-код от ее карты? У тебя же есть доступ к ее сумочке. Посмотришь, там карточка лежит.
Потом я сниму деньги. Быстро, ночью, чтобы она не успела заметить. А утром скажем, что карту украли.
В метро, например. Или в магазине. Тишина.
Такая плотная, что Галина слышала, как бьется ее собственное сердце. Ты серьезно? Голос Дениса был напряженным, но не возмущенным. Скорее, заинтересованным.
Абсолютно. Слушай, она даже не заметит сразу. Ей не привыкать, у нее там больше миллиона.
Подумаешь, сняли. Мы потом поделим. Тебе половина, мне половина.
Справедливо же. Еще одна пауза. Не знаю, мам, это рискованно.
Риск? Да какой риск? Она даже не догадается. А если догадается, ну и что? Ты же скажешь, что ничего не знал. Мошенники взломали счет.
Сейчас такое сплошь и рядом. А если она в банк обратится? И что? Банк разводят руками. Система безопасности, карта была при ней, пин-код никто не знал, кроме нее.
Она сама виновата, не уследила. Поверь мне, все будет нормально. Галина медленно прикрыла дверь.
Внутри все окоченело. Она не удивилась. Почему-то совсем не удивилась.
Она знала, что Жанна Константиновна способна на многое. Но чтобы Денис поддержал, это было ударом, не сильным, но точным. Она вернулась к кровати, села, сложила руки на коленях.
Надо было подумать, взвесить, решить, что делать дальше. Но решение, в общем-то, уже было принято. Еще утром, когда она выходила из банка, Галина улыбнулась.
Тонко, едва заметно. Пусть попробуют. Минут через десять она вышла из спальни.
На кухне никого не было. Жанна Константиновна стояла в прихожей, натягивая куртку. Денис помогал ей застегнуть молнию.
«Ты уже уходите, Жанна Константиновна?» спросила Галина, прислоняясь к косяку. Свекровь обернулась. Лицо ее было натянутым, неприветливым.
«Да, дела у меня. Спасибо за чай». «Спасибо за пирожные», ответила Галина вежливо.
Жанна Константиновна кивнула, одернула куртку и направилась к выходу. У самой двери она обернулась. «Галя, ты подумай все-таки».
«О том, что я говорила. Семья — это важно. Надо друг другу помогать».
Галина посмотрела ей в глаза. «Конечно. Обязательно подумаю».
Дверь закрылась. Денис вернулся на кухню, включил телевизор и уселся на диван. Галина прошла следом, взяла со стола грязные чашки и понесла их к раковине.
«Слушай», начал Денис, не поворачивая головы, «мама правда в трудном положении. Может, мы все-таки поможем?» «Ну, немного. Тысяч двести, например».
Галина вымыла чашку, поставила на сушилку. «Зачем ей 200 тысяч?» Он пожал плечами. «На жизнь, чтобы спокойнее было.
Денис, у твоей матери есть пенсия, есть квартира. Если ей действительно нужны деньги, она может продать квартиру, как сама и говорила, или найти подработку. В ее возрасте…» Галина обернулась, вытирая руки полотенцем.
«Ей 62. Полно женщин в этом возрасте работают». Денис нахмурился.
«Ты жесткая какая-то стала. Не жесткая, реалистичная». Он не ответил.
Весь вечер они провели в напряженном молчании. Галина читала книгу, Денис смотрел какое-то шоу по телевизору, перед сном он полез в ванную, долго плескался там, потом вышел, лег и уткнулся в телефон. Галина закрыла книгу и легла рядом.
Темнота была густой, за окном шумел ветер. Она слышала, как Денис возится под одеялом, что-то набирает на клавиатуре, переписывается, наверное, с матерью, планирует. Галина повернулась на бок, глядя в стену…
Внутри было, на удивление, спокойно, почти безразлично. Пять лет брака, оказывается, можно перечеркнуть одним разговором на кухне, одним решением украсть у жены деньги, сговорившись с матерью. Она вспомнила, как они встретились.
Обычная история. Общие друзья, вечеринка, разговоры до утра. Денис тогда казался интересным, живым.
Он шутил, рассказывал истории, умел слушать. Потом были цветы, прогулки, первый поцелуй под дождем. Романтика, в общем.
Свадьба была скромной. Галина настояла. Не хотела пышности, гостей, долгов на кредиты за банкет.
Расписались, отметили в кафе с друзьями, и все. Денис тогда согласился легко. Говорил, что главное — быть вместе, а не пускать пыль в глаза.
Хорошие слова. Жаль, что пустые. На следующий день Галина встала рано.
Денис еще спал, раскинувшись на всю кровать. Она оделась тихо, взяла сумочку и вышла из квартиры. На улице было свежо, пахло мокрой листвой и дымом из чьей-то печки.
Галина шла не спеша, обдумывая план. Карта с тремя гривнами лежала в кошельке. Пин-код старый, 3-8-0-6.
Денис знал. Когда-то года три назад она попросила его снять деньги в банкомате, сама не могла отойти с работы. Он снял, принес.
Тогда она не задумывалась, что он мог запомнить пин. Теперь это было на руку. Основная карта лежала в другом отделении кошелька.
Пин на ней новый, другой. Денис его не знал и не узнает. Галина зашла в продуктовый, купила хлеба, молока, яиц.
Вышла, постояла у витрины аптеки, разглядывая рекламу витаминов. Жизнь шла своим чередом. Люди спешили по делам, автобусы громыхали на остановках, где-то вдалеке каркала ворона.
Обычный день. Она вернулась домой к обеду. Денис сидел на кухне, пил кофе и смотрел в окно.
Когда она вошла, он резко обернулся. «Где ты была?» «В магазине». Галина поставила пакет на стол.
Продуктов не было. Он кивнул, но взгляд был подозрительным. «Слушай, а ты случайно карту свою не меняла? Пин-код там или еще что?» Галина достала из пакета молоко, убрала в холодильник.
«Нет». «А что?» «Да так. Просто подумал, может, стоит.
Для безопасности. Не вижу смысла. У меня все нормально».
Он помолчал, потом встал и вышел из кухни. Галина слышала, как он ходит по комнате, что-то ищет. Потом снова тишина.
Вечером он ушел гулять. Сказал, что нужно встретиться с другом, обсудить рабочие вопросы. Галина не стала спрашивать.
Просто кивнула и пожелала хорошего вечера. Осталась одна, она села у окна с чашкой чая и смотрела на улицу. Фонари уже зажглись, отбрасывая желтые пятна на асфальт.
Ветер гнал по тротуару опавшие листья. Красиво, в общем-то. Осень всегда была ее любимым временем года.
Галина подумала о бабушке Кире. Та умела находить красоту в простых вещах. В чашке чая с медом, в старой книге с пожелтевшими страницами, в вечерней тишине.
Она говорила, «Галочка, запомни, люди приходят и уходят, а ты остаешься с собой. Так что береги себя. Не давай никому растоптать то, что внутри».
Тогда Галина кивала, не очень понимая. Сейчас понимала отлично. Денис вернулся поздно, часов в одиннадцать.
Пах сигаретами и холодом. Прошел в ванную, умылся, лег спать молча. Галина тоже легла, натянула одеяло до подбородка и закрыла глаза.
Внутри все было готово. Натянуто, как тетива перед выстрелом. Оставалось только ждать.
Ждать, когда они сделают первый шаг. Последний шаг. Тот самый, после которого дороги назад уже не будет.
Галина усмехнулась в темноте. Интересно, что они почувствуют, когда поймут? Страх? Злость? Стыд? Наверное, злость. Стыд — это для тех, у кого есть совесть.
Она повернулась на бок и закрыла глаза. Завтра будет новый день. А послезавтра, возможно, все закончится.
Или только начнется. Галина проснулась от тишины. Странной, густой, почти звенящей.
За окном было темно, часы на тумбочке показывали половину первого ночи. Она лежала неподвижно, прислушиваясь к собственному дыханию и к тому, что происходило рядом. Денис не спал.
Она чувствовала это всем телом, каждым нервам. Он лежал тихо, но дыхание его было неровным, настороженным, не такое, как во сне. Минуты тянулись, как часы.
Галина не шевелилась, держала глаза закрытыми. Внутри все сжалось в ожидании. Вот сейчас, сейчас что-то произойдет и произошло.
Денис осторожно, почти бесшумно откинул одеяло. Кровать чуть скрипнула под его весом. Он замер, видимо, проверяя, не проснулась ли она…
Галина дышала ровно, глубоко, изображая сон. Он поднялся, прошел к двери, тихо прикрыл ее за собой. Шаги в коридоре.
Скрип половицы. Щелчок замка в ванной. Галина открыла глаза.
Темнота была плотной, но она различала очертания мебели, окна, шкафа у стены. Сердце билось ровно, почти спокойно, только руки слегка дрожали, когда она подняла их и сжала в кулаки. Из ванной донесся приглушенный голос.
Денис говорил тихо, вполголоса, но стены были тонкими, очень тонкими. «Мам, ты готова?» Пауза. Он слушал, что отвечала Жанна Константиновна.
«Записывай пин-код. 3-8-0-6. Карта лежит у нее в сумочке, черная, Приватбанк.
Снимай все, у нее там больше миллиона!» Галина закрыла глаза. Вот оно. Вот то самое, чего она ждала.
Сейчас, в этот момент, все решилось окончательно. Больше не было сомнений, колебаний, жалости. Только холодная, ясная уверенность.
«Только ночью, чтобы она с утра не успела заблокировать», продолжал Денис. «Я завтра скажу, что карту украли в метро. Поделим пополам, идет?» Еще пауза.
Потом он коротко бросил. «Давай. Удачи.
Щелчок». Разговор окончен. Галина лежала, глядя в потолок.
Внутри было, на удивление, тихо. Никакой боли, никакого разочарования. Только легкое, почти ироничное любопытство.
Что они почувствуют, когда все пойдет не так? Денис вернулся через пару минут. Осторожно лег, натянул одеяло, дышал неровно, нервно, видимо переживал. Галина улыбнулась в темноте.
Ничего, скоро переживать будет еще сильнее. Она повернулась набок, устраиваясь поудобнее. Спать не хотелось, но надо было изображать.
Закрыла глаза, расслабила плечи, замедлила дыхание. Пусть думает, что она ничего не слышала. Пусть надеется.
Время ползло медленно. Галина слушала, как где-то за стеной капает кран, как скрипит ветер в оконной раме, как ворочается под одеялом Денис. Он явно не мог уснуть.
Наверное, прокручивал в голове план, представлял, как мать снимает деньги, как они делят добычу, как он завтра будет изображать шок и возмущение. Галя! Карту украли! Мошенники! Надо срочно в банк! Жалкий спектакль. Но они, видимо, верили, что сработает.
Прошло минут 30, может, 40. Галина уже начала задремывать по-настоящему, когда телефон Дениса вдруг яростно завибрировал на тумбочке. Он подскочил как ужаленный, схватил трубку, уставился в экран.
Даже в темноте Галина видела, как его лицо побледнело, стало почти серым. На экране высвечивалась «Мама». Сообщение было длинным, текст мелькал, но начало Галина разглядела отчетливо.
«Сынок, она все знала. Меня сейчас…» Денис замер. Потом резко обернулся, посмотрел на жену.
Та лежала неподвижно, с закрытыми глазами, дыша ровно и глубоко. Он смотрел секунд десять, потом вскочил с кровати и выскочил из спальни, даже не прикрыв за собой дверь. Галина открыла глаза.
В коридоре загорелся свет, она слышала, как Денис мечется по квартире, что-то бормочет себе под нос. Потом щелчок зажигалки, запах сигаретного дыма. Он курил прямо в квартире, хотя всегда выходил на балкон.
Она поднялась, накинула халат и вышла в коридор. Денис стоял у окна, держа в одной руке телефон, в другой сигарету. Лицо его было бледным, на лбу блестели капли пота.
— Что случилось? — спросила Галина спокойно, прислонившись к дверному косяку. Он вздрогнул, резко обернулся. — Ничего.
Все нормально. Не похоже. Ты весь бледный.
И куришь дома. Он сглотнул, отвел взгляд. Мама написала.
У нее проблемы. — Какие проблемы? — Пауза. Денис затянулся, выдохнул дым в окно.
— Не знаю точно. Что-то с банком. Она поехала в банкомат, хотела снять деньги, и ее… — Заблокировали карту.
Вызвали охрану. Я не понимаю, что происходит. Галина подошла ближе, внимательно посмотрела на него.
— Странно. А зачем она ночью в банкомат поехала? — Откуда я знаю? Может, деньги срочно понадобились? В час ночи Денис нервно затушил сигарету об подоконник. — Галя, я не знаю.
Она написала, что какое-то недоразумение, что ее обвинили в попытке мошенничества. — Бред какой-то! — Галина кивнула. — Понятно.
А чью карту она пыталась использовать? Он замер. Посмотрел на нее долгим, изучающим взглядом. В его глазах промелькнуло что-то.
Страх, подозрение, отчаяние. Свою, наверное. А чью еще? — Не знаю.
— Ты лучше знаешь. Пауза затянулась. Они стояли друг напротив друга, и воздух между ними был таким плотным, что его можно было резать ножом.
— Я ничего не знаю. — Выдавил наконец Денис. — Вообще ничего.
Это какая-то ошибка. Галина усмехнулась. — Ошибка? — Конечно.
Она развернулась и пошла на кухню. Включила свет, поставила чайник. Руки были спокойными, твердыми…
Денис вошел следом, остановился у стола. — Галя! — начал он осторожно. — А ты случайно не меняла пин-код на карте? Она обернулась, подняла бровь, меняла позавчера.
— А что? — лицо его вытянулось. — Зачем? — Для безопасности. Ты же сам говорил, что надо быть осторожнее.
— Вот я и решила обезопаситься. Он молчал. Галина видела, как он судорожно соображает, пытается понять, что пошло не так.
Чайник закипел, она налила воду в кружку, бросила пакетик чая. — А старый пин-код я оставила на другой карте. Продолжила она спокойно, помешивая ложечкой.
— На запасной. Там правда всего три гривны лежит. Но карта действующая.
Денис побледнел еще сильнее. — Три гривны? — Ага. Зато карта привязана к услуге безопасности.
Знаешь такая штука? Если кто-то пытается снять крупную сумму, банк сразу блокирует операцию и вызывает охрану. Удобно, правда? Тишина. Такая тяжелая, что хотелось открыть окно и впустить свежего воздуха.
Денис стоял, разинув рот, глядя на нее, как на привидение. Потом сглотнул, провел рукой по лицу. — Ты… Ты специально? Галина отпила чай.
— Конечно, специально. Ты думал, я не слышала вашего разговора с матерью на кухне? Про то, как надо узнать пин-код и снять деньги? Он попятился, словно она ударила его. — Я… Мы… Это не то, что ты подумала? — Не то.
Галина усмехнулась. — Денис, я слышала каждое слово. Ваш гениальный план — украсть у меня деньги, поделить их пополам и свалить вину на мошенников.
Красиво придумано, ничего не скажешь. Он попытался что-то сказать, но голос сорвался. — Галя, это мама придумала.
Я был против, честно. Просто она давила на меня, говорила, что ей нечем жить, что ты жадная. — Стоп.
Галина подняла руку. — Не надо. Не надо сваливать все на мать.
Ты согласился? Ты сам мне только что полчаса назад диктовал ей пин-код. — Я все слышала. Так что не ври.
Денис осел на стул, уронив голову на руки. — Господи, что теперь будет? — Теперь? Галина допила чай и поставила кружку в раковину. — Теперь твоя мать сидит в банке и объясняет службе безопасности, почему она пыталась снять миллион с чужой карты.
Могут и в полицию материалы передать, если захотят. Зависит от того, напишу ли я заявление. Он вскинул голову.
— Ты не напишешь? Пожалуйста, не пиши. Это же мама, ее посадят. Галина смотрела на него долго, изучающе.
Вот он сидит, жалкий, испуганный, и просит пожалеть его мамочку, ту самую, что час назад пыталась обчистить его жену. — Не знаю, — сказала она наконец. — Еще не решила.
Денис вскочил, шагнул к ней. — Галя, ну пойми, это просто глупость. Мы не хотели тебя обидеть, просто деньги нужны были.
— Деньги всегда нужны, — перебила она. — Но нормальные люди их зарабатывают, а не крадут у жен. Он замолчал, стоял, опустив руки, и на лице его было написано полное отчаяние.
Где-то в глубине Галина почувствовала легкий укол жалости, но только легкий, очень легкий. — Иди спать, — сказала она, устала. — Поговорим утром.
— Утром? — Да. — Утром я скажу, что решила. А пока иди.
Денис кивнул потрясенно и поплелся в спальню. Галина осталась стоять на кухне, глядя в окно. За стеклом начинало светлеть, серое предрассветное небо проступало сквозь темноту.
Город просыпался медленно, нехотя. Телефон Дениса снова завибрировал в коридоре. Галина вышла, подняла его с пола.
Еще одно сообщение от Жанны Константиновны. — Денис, меня допрашивают. Говорят, что это попытка хищения.
Что мне делать? Галина усмехнулась, положила телефон обратно. — Пусть Денис сам разбирается со своей матерью. Она свою роль сыграла.
Вернулась на кухню, села у окна. На улице зажглись фонари, хотя небо уже светлело. Редкие прохожие спешили по своим делам.
Где-то вдалеке прогудел грузовик. Обычное утро. Обычный день.
Только для нее этот день стал переломным. Галина достала из кармана халата телефон и набрала сообщение подруги Свети. — Привет.
Можно сегодня к тебе заехать? — Надо поговорить. Ответ пришел почти мгновенно. — Конечно.
Что случилось? — Расскажу при встрече. Часам к десяти подъеду. Галина убрала телефон и откинулась на спинку стула.
Внутри было спокойно. Не радостно, не грустно. Просто спокойно.
Как после долгой болезни, когда кризис миновал и осталось только ждать выздоровления. Она прожила с Денисом пять лет. Пять лет надежд, привычек, компромиссов…
Пять лет иллюзий, что все как-нибудь наладится. Но теперь иллюзий не осталось. Остались только факты.
Факт первый. Муж и его мать планировали украсть у нее деньги. Факт второй.
Они не испытывали ни капли угрызений совести. Факт третий. Значит, все кончено.
Галина встала, подошла к окну. Небо за стеклом посветлело окончательно, окрасившись в бледно-розовый цвет. Красивый рассвет.
Жаль, что накануне такой мерзкой ночи. В спальне что-то грохнуло. Денис, видимо, не мог уснуть и ворочался.
Галина прислушалась. Потом до нее донеслись приглушенные всхлипы. Он плакал.
Она усмехнулась. Жалость к себе — это все, на что он способен. Ни к ней, ни к разрушенному браку.
К себе. Галина вернулась на кухню и начала собирать сумку. Документы, ключи, телефон, зарядка.
Все самое необходимое. Останавливаться у Светы она будет недолго. Дня три, пока не решит, что делать дальше.
Квартира была ее. Куплена до брака на деньги бабушки. Так что выставлять Дениса не придется.
Он сам уйдет. Или его мать заберет. А там видно будет.
Часов в восемь она услышала, как в спальне зазвонил будильник. Денис встал, прошел в ванную. Вода зашумела в кране.
Галина сидела на кухне, пила второй чай за утро и смотрела в окно. Денис вышел минут через двадцать. Одетый, но помятый, с красными глазами и осунувшимся лицом.
Сел напротив, налил себе кофе из турки, которую она сварила. — Галя, — начал он тихо, — я виноват. Я понимаю.
Прости меня. Прости, пожалуйста. Она молчала.
Это была глупость. Страшная, идиотская глупость. Мама меня уговорила.
Я не подумал. Но я не хотел тебя предать. Честно.
— Денис, — перебила она спокойно, — ты продиктовал своей матери пин-код от моей карты и сказал снять все деньги. Это и есть предательство. Самое настоящее.
Он сжал кружку обеими руками, уставившись в темноту кофе. — Что ты будешь делать? — Не знаю. Наверное, подам на развод.
Он вздрогнул. — Развод? — Галя, ну подожди. Давай все обсудим.
Я исправлюсь, клянусь. Она покачала головой. — Ты не исправишься.
Ты такой, какой есть. И твоя мать такая, какая есть. Мне не нужна семья, где меня считают дойной коровой.
Денис открыл рот, чтобы возразить, но тут его телефон снова завибрировал. Он схватил трубку, посмотрел на экран, побледнел. — Мама, — прошептал он.
— Звонит. Галина кивнула. — Ответь.
Он нажал на кнопку, поднес телефон к уху. — Алло? Мам, ты где? Голос Жанны Константиновны был истерическим, громким. Галина слышала каждое слово.
— Денис, меня три часа продержали в банке. Три часа. Допрашивали как преступницу.
Говорили, что могут в полицию передать документы. Это все твоя жена. Она специально подстроила.
Денис молчал, сжимая телефон побелевшими пальцами. — Ты слышишь меня? Она нас подставила. Нарочно поменяла пин-код и оставила эту проклятую карту с тремя гривнами.
Она знала, что мы попробуем снять деньги. — Мам, тише. — Тише? Да как я могу быть тише? Меня чуть не арестовали.
Еле отпустили, и то только потому, что твоя драгоценная жена пока не написала заявление. Но они сказали, что если она напишет, меня привлекут к ответственности. Галина слушала, не отводя взгляда от окна.
Голос свекрови звучал жалко и злобно одновременно. Она орала, обвиняла, требовала заступничества. — Мам, успокойся.
Денис попытался перебить ее. — Я сейчас приеду, поговорим. — Не надо приезжать.
Лучше скажи этой… этой змее, чтобы она не писала заявление. Слышишь? Пусть не пишет. Галина встала, подошла к столу, протянула руку.
— Дай мне трубку. Денис посмотрел на нее испуганно, но протянул телефон. Галина поднесла его к уху.
— Жанна Константиновна, здравствуйте. Та захлебнулась на полусловие. — Ты… — Это ты во всем виновата…
— Я виновата в том, что защитила свои деньги? Галина усмехнулась. — Интересная логика. — Ты специально нас подставила.
— Вы сами себя подставили, когда решили украсть мои деньги. Я просто приняла меры предосторожности. — Я… Я не хотела красть.
Это недоразумение. — Конечно, — Галина говорила спокойно, почти насмешливо. — Вы просто случайно ночью поехали к банкомату с моей картой и моим пин-кодом.
— Случайность, да. Жанна Константиновна задохнулась от возмущения. — Ты… Ты бессердечная.
У меня пенсия маленькая. Мне не на что жить. А у тебя больше миллиона просто лежит.
Ты могла бы помочь? — Могла бы, согласилась Галина, если бы вы попросили, по-человечески. Они пытались обокрасть меня ночью, сговорившись с моим мужем. Тишина.
Потом свекровь заговорила тише, почти умоляюще. — Галя, ну не пиши заявление. Прошу тебя.
Я больше никогда, никогда не буду. Просто не пиши. Галина молчала, обдумывая.
Писать или не писать? С одной стороны, хотелось проучить эту наглую женщину, показать, что не все прощается. С другой — возиться с полицией, разбирательствами, показаниями. Оно того стоило? — Хорошо, сказала она наконец.
Не буду писать. Но при одном условии. — Каком? — Вы с Денисом больше никогда не появляетесь в моей жизни.
Ни звонков, ни визитов, ни просьб. Я подаю на развод, оформляю все быстро и тихо, и вы исчезаете. Навсегда.
Жанна Константиновна всхлипнула. — Хорошо. Хорошо, как скажешь.
Только не пиши заявление. Договорились. Галина отключила звонок и протянула телефон Денису.
Тот взял его дрожащими руками, посмотрел на нее потеряно. — Ты правда не будешь писать заявление? — Не буду, ответила она. Но при условии, что ты съедешь отсюда сегодня же, заберешь свои вещи и уйдешь, и больше не появишься.
Он кивнул, не поднимая глаз. — Я… Я понял. Галина развернулась и пошла в спальню собирать сумку.
За спиной она слышала, как он встал, прошел в комнату, начал собирать вещи в пакеты. Через полчаса он стоял в прихожей с двумя сумками, бледный и потерянный. — Галя… — сказал он тихо.
— Прости. Я правда не хотел… Она подняла руку, останавливая его. — Не надо, просто уходи.
Он кивнул, открыл дверь и вышел. Дверь закрылась тихо, почти бесшумно. Галина осталась стоять в прихожей, глядя на закрытую дверь.
Внутри было пусто. Ни больно, ни грустно. Просто пусто.
Как после долгой болезни, когда температура спала и осталась только слабость. Она вернулась на кухню, села у окна. За стеклом шумел ветер, гнал по небу серые облака.
День обещал быть хмурым. Галина достала телефон и набрала сообщение Свете. Передумала.
Не приеду. Все решилось само собой. Ответ пришел почти сразу.
— Ты в порядке? — Да. В полном. Она убрала телефон и посмотрела в окно.
Жизнь шла своим чередом. Люди спешили на работу. Автобусы громыхали на остановках.
Где-то вдалеке смеялись дети. Обычный день. Первый день новой жизни.
Галина улыбнулась. Слабо, но искренне. Теперь она знала точно.
Справедливость не всегда приходит через полицию или через месть. Иногда она приходит сама. Через три гривны на карте, материнскую жадность и собственную прозорливость.
Утро после ухода Дениса выдалась на удивление тихим. Галина проснулась поздно, часов в десять, и первым делом ощутила непривычную легкость. Квартира была пуста.
Тишина стояла такая плотная, что слышно было, как за окном воркуют голуби на карнизе. Она встала, прошлась по комнатам. Везде чувствовалось отсутствие Дениса.
Его куртки не было на вешалке в прихожей. Кроссовки исчезли из-под тумбочки. В ванной не валялись его бритвенные принадлежности.
Даже запах его одеколона выветрился. Галина остановилась у окна в гостиной и посмотрела вниз, на двор. Дети гоняли мяч между гаражами.
Женщина с коляской неторопливо шла по дорожке. Старик выгуливал таксу. Обычная жизнь, в которой ее личная драма не значила ровным счетом ничего.
Она вернулась на кухню, заварила кофе и села за стол. Надо было думать, планировать, решать, что делать дальше. Развод оформить…
Поменять замки, на всякий случай, хотя ключи Денис оставил на тумбочке. Вычеркнуть из жизни пять лет, словно их не было. Но почему-то думать не хотелось.
Хотелось просто сидеть, пить горячий кофе и смотреть, как за окном проплывают облака. Телефон зазвонил около полудня. Света.
Галина нажала на зеленую кнопку. «Алло? Галка, ты чего молчишь? Что случилось вчера? Ты написала, что все решилось, а сама пропала». Галина усмехнулась.
«Прости». Не было сил объяснять. «Так объясни сейчас.
Я уже с ума схожу от любопытства». Галина вздохнула и начала рассказывать. Коротко, без лишних деталей.
Света слушала молча изредка ахая. Когда Галина закончила, подруга выдохнула протяжно. «Вот сволочи! Твою мать, какие сволочи! И мать, и сын.
Ну, теперь это не важно. Главное, что все позади». «Позади? Галка, ты подаешь на развод?» «Конечно.
На следующей неделе схожу в ЗАГС. Узнаю, что нужно». «А он не будет сопротивляться?» Галина покачала головой, хотя Света ее не видела.
«Не будет. Он сам рад, что я не написала заявление на его мамашу. Так что оформим все тихо и быстро.
Слушай, а тебе сейчас каково? Ты одна там, наверное, грустишь?» Галина задумалась. «Знаешь, как ни странно, не грущу. Скорее, облегчение чувствую.
Как будто гора с плеч. Пять лет я жила с ощущением, что что-то не так. А теперь понимаю, это не я была неправильной.
Это он и его мать». Света помолчала, потом сказала мягко «Приезжай ко мне вечером. Чай попьем.
Поболтаем. Одной-то сидеть тоскливо. Спасибо.
Приеду». После разговора Галина оделась и вышла на улицу. Надо было пройтись, проветрить голову, отвлечься от мыслей.
Она бродила по знакомым улицам, разглядывая витрины магазинов, наблюдая за людьми. Все казалось каким-то новым, будто она смотрела на мир свежим взглядом. В книжном магазине она задержалась минут на двадцать, листая новинки.
Купила детектив и сборник рассказов. Давно хотела почитать что-то легкое, ненапрягающее. Вышла на улицу и столкнулась нос к носу с соседкой тети Люсей.
Та жила этажом выше и была известна на весь подъезд своей любовью к сплетням. «Галочка, здравствуй!» Тетя Люся расплылась в улыбке. «Давно не виделись.
Как дела? Как муж?» Галина улыбнулась вежливо. «Здравствуйте, Людмила Федоровна. Все хорошо.
Спасибо. А что Денис-то твой вчера с сумками уходил? Я видела из окна. Вы не поругались?» «Вот оно».
Галина сдержала вздох. Сплетни пойдут по подъезду со скоростью звука. «Мы разводимся», сказала она спокойно.
«Не сошлись характерами». Тетя Люся ахнула, прижав руку к груди. «Ой, батюшки! А я-то думала, вы такая крепкая пара, молодые, красивые».
«Бывает», Галина пожала плечами. «Ничего страшного. Жизнь продолжается».
Она попрощалась и пошла дальше, чувствуя на спине любопытный взгляд соседки. К вечеру весь подъезд будет знать, что Федотовы разводятся. Ну и пусть.
Ей было все равно. Вечером она действительно поехала к Свете. Подруга встретила ее с распростертыми объятиями, усадила на кухне, заварила ароматный чай с чабрецом.
«Рассказывай все по порядку», — потребовала Света, устраиваясь напротив. «И не вздумай что-то утаивать». Галина рассказала, подробно не торопясь.
Света слушала, раскрыв рот и в конце просто покачала головой. «Надо же! Ты такая молодец, Галка! Я бы на твоем месте сразу в крик, скандал, полицию вызвала. А ты так спокойно все просчитала и обставила их».
Не обставила, просто приняла меры предосторожности. «Да ты гений!» Света рассмеялась. «Три гривны на карте! Это же классика! Представляю, как эта твоя свекровь обалдела, когда ее в банке скрутили!» Галина усмехнулась.
«Представить это было и правда забавно. Знаешь, я даже не злюсь на них», — призналась она. «Скорее жалею…
Жалко, что пять лет жизни потратила на человека, который оказался способен на такое». Света протянула руку через стол и накрыла ее ладонь. «Не жалей.
Пять лет — это не срок. Главное, что ты вовремя поняла и ушла. А то некоторые всю жизнь живут с такими и мучаются».
Галина кивнула. Света была права. Главное, что она не стала закрывать глаза, терпеть, прощать.
Она просто ушла. И это правильно. Они просидели до полуночи, болтая о всякой ерунде.
О работе, о планах на отпуск, о новом сериале, который Света смотрела за поем. Галина слушала, смеялась, пила чай с медом и чувствовала, как напряжение последних дней постепенно отпускает. Вернулась домой поздно.
Квартира встретила тишиной и темнотой. Галина включила свет, прошлась по комнатам. Все было на месте, все было спокойно.
Она легла спать и впервые за несколько недель уснула сразу, без тревожных мыслей и кошмаров. На следующей неделе Галина взяла отгул и съездила в ЗАГС. Оформление развода оказалось на удивление простым.
Денис не возражал, даже приехал без напоминаний, подписал все бумаги молча и ушел, не попрощавшись. Галина смотрела ему вслед и не чувствовала ничего. Ни жалости, ни злости, ни сожалению, просто пустоту, которая, впрочем, не давила и не мучила, скорее освобождала.
Через месяц развод был оформлен окончательно. Галина получила свидетельство, убрала его в папку с документами и выдохнула с облегчением. Все.
Точка. Новая глава жизни. В ноябре она записалась на курсы английского языка.
Давно хотела подтянуть знания, но все времени не было. Теперь времени было хоть отбавляй. Вечерами она сидела за учебниками, слушала подкасты, смотрела фильмы на английском с субтитрами.
В декабре на работе случилось приятное событие. Начальник вызвал ее в кабинет и предложил повышение. Старший бухгалтер уходила в декрет, нужна была замена.
«Галина Александровна, вы у нас самая ответственная и грамотная», говорил он, постукивая ручкой по столу. «Справитесь?» Галина улыбнулась. «Конечно справлюсь».
Повышение означало прибавку к зарплате и больше ответственности. Но Галина не боялась. Наоборот, ей хотелось окунуться в работу с головой, заполнить пустоту, которая иногда все-таки давала о себе знать.
К Новому году квартира преобразилась. Галина наконец-то затеяла тот самый ремонт кухни, о котором мечтала. Наняла бригаду, выбрала мебель, технику.
Процесс шел медленно, с накладками и задержками, но она не нервничала. У нее теперь было море терпения. В конце декабря Света позвонила и пригласила на корпоратив.
«Галка, ну сколько можно сидеть дома? Пошли, повеселимся. Там будут мои коллеги, нормальные ребята. Познакомишься, отвлечешься».
Галина отказывалась, но Света была настойчива. В итоге она согласилась. Корпоратив оказался шумным и веселым.
Галина сидела за столом, пила шампанское и слушала, как Светиной коллеги травят байки из офисной жизни. Один из них, Михаил, высокий мужчина лет сорока с приятным лицом и добрыми глазами, подсел к ней и завел разговор. «Света, — говорит, — вы бухгалтер?» спросил он улыбаясь.
«Уважаю. У меня с цифрами полный швах». Галина усмехнулась…
«Это дело привычки. Они проговорили весь вечер. Михаил оказался инженером, работал в проектной фирме, увлекался походами и фотографией.
Рассказывал интересно, с юмором, и Галина незаметно для себя расслабилась и даже посмеялась несколько раз. В конце вечера он спросил осторожно. «Можно я вам позвоню? Если не против, конечно».
Галина задумалась. Она не искала отношений, вообще не думала об этом. «Но почему бы и нет? Можно, — ответила она.
— Не против». Он улыбнулся, и в его улыбке было что-то теплое, искреннее. Они созвонились через неделю, встретились в кафе, поговорили, погуляли по заснеженному парку.
Михаил был внимательным слушателем и интересным собеседником. Галина рассказала ему вкратце о своем разводе, он кивнул с пониманием. «Я тоже разведен», признался он.
«Три года назад. Поначалу было тяжело, а потом понял, что это к лучшему. Жизнь наладилась, стало проще дышать».
Галина улыбнулась. «Значит, не она одна так чувствует». Они продолжили встречаться, раз в неделю, не чаще.
Неспешно, без давления, без обязательств, просто приятно проводили время вместе. В январе на работе случилась неожиданная встреча. Галина стояла у кофейного автомата в коридоре, когда из лифта вышла группа людей.
Среди них была Жанна Константиновна. Галина замерла. Свекровь тоже ее заметила, остановилась, побледнела.
Они смотрели друг на друга несколько секунд. Потом Жанна Константиновна резко отвернулась и зашагала к выходу. Галина проводила ее взглядом и усмехнулась.
Видимо, свекровь пришла к кому-то из знакомых или по делам. И нарваться на бывшую невестку явно не планировала. Она налила кофе и вернулась в кабинет.
В душе было спокойствие, никакого желания выяснять отношения, предъявлять претензии. Все это осталось в прошлом, и возвращаться туда не хотелось. Вечером того же дня позвонил Денис.
Галина долго смотрела на высветившееся имя на экране. Потом все-таки ответила. «Да? Галя, привет.
Это я. Слышу. Что нужно? Пауза». Он, видимо, не ожидал такого холодного тона.
«Я хотел поговорить. Можно?» «Говори». Еще одна пауза.
«Я живу с мамой». В ее однушке. «Нам тесно.
Очень тесно. Мы постоянно ссоримся. Она пилит меня каждый день.
Говорит, что из-за меня все пошло наперекосяк. Что если бы я не влез в эту историю с картой, мы бы сейчас жили нормально?» Галина усмехнулась. «И что ты хочешь, чтобы я сказала? Пожалела тебя?» «Нет, я просто… Просто хотел, чтобы ты знала.
Мне тяжело. Очень тяжело. Денис, мне жаль, конечно.
Но это твой выбор. Ты выбрал мать и ее жадность. Вот и живи теперь с последствиями».
Он вздохнул тяжело. «Ты никогда меня не простишь, да?» Галина задумалась. «Простить? Может быть, когда-нибудь и простит.
Когда пройдет время, когда боль окончательно притупится. Но сейчас прощать не хотелось». «Не знаю, Денис.
Возможно. Но точно не сейчас. И даже если прощу, мы не вернемся друг к другу.
Это невозможно». «Я понял». Он говорил тихо, почти шепотом.
«Прости меня за все». Она не ответила. Просто отключила звонок и положила телефон на стол…
Больше Денис не звонил. Февраль принес новости от Светы. Подруга позвонила однажды вечером, возбужденная и радостная.
«Галка, слушай, помнишь мою двоюродную сестру Тамару? Она работает риэлтором. Так вот, она говорит, что на вашей улице выставили двушку. Хорошую, с ремонтом.
Денис с матерью пытаются продать ее квартиру и разъехаться. Не выдержали, видимо». Галина рассмеялась.
«Серьезно?» «Абсолютно. Тамара говорит, что они требуют конскую цену, но покупателей нет. Квартира старая, дом ветхий, так что сидят и ругаются дальше».
Галина покачала головой. «Значит, все-таки не смогли ужиться. Жадность и взаимные претензии сделали свое дело».
«Ну и пусть», сказала она спокойно. «Мне все равно». И это была правда.
Ей действительно было все равно. Денис и Жанна Константиновна остались в прошлом, и вырошить это прошлое не хотелось. Весна пришла неожиданно рано.
В марте уже потекли ручьи, зазеленела первая трава, распустились почки на деревьях. Галина ходила на работу с легким сердцем, встречалась с Михаилом, занималась английским, читала книги. Жизнь наладилась.
Не сразу, не вдруг, а постепенно, день за днем. Она научилась просыпаться без тревоги, засыпать без тяжелых мыслей. Научилась радоваться мелочам, чашке утреннего кофе, хорошей книге, теплому весеннему ветру.
В апреле ремонт на кухне закончился. Галина стояла посреди обновленного помещения и смотрела вокруг с удовлетворением. Светлая мебель, новая техника, удобные шкафчики.
Все получилось именно так, как она мечтала. Она позвала Свету на новоселье. Подруга пришла с бутылкой вина и букетом тюльпанов.
«Галка, красотища!» восхитилась она, разглядывая кухню. «Прямо как в журнале!» Они сидели допоздна, болтали, смеялись, вспоминали прошлое. Света вдруг спросила.
«Слушай, а ты не жалеешь, что так получилось? Ну, с Денисом?» Галина задумалась, глядя в бокал с вином. «Знаешь, иногда жалею. Жалею потраченного времени.
Но не жалею, что ушла. Если бы я осталась, было бы только хуже. Они бы доили меня до конца дней.
А так я свободна». Света кивнула. «Правильно.
Ты молодец. Не каждая женщина решится так поступить». Галина усмехнулась.
«Просто я вовремя поняла одну вещь. Нельзя жить с людьми, которые видят в тебе не человека, а кошелек. Нельзя прощать предательство.
Даже если это муж. Даже если жалко потраченных лет». Света подняла бокал…
«За тебя. За твою силу и мудрость». Они чокнулись, и Галина почувствовала, как внутри что-то тихо, окончательно зажило.
Через неделю ей позвонила тетя Люся. Галина удивилась. Обычно соседка не звонила, только встречала в подъезде и заводила разговоры.
«Галочка, здравствуй. Слушай, я тут случайно видела твоего бывшего. Он около магазина стоял, сигареты просил.
Вид у него, ну, не очень. Постарел, осунулся». Галина вежливо поблагодарила за информацию и повесила трубку.
Ей не было жалко Дениса. Он сам выбрал свою дорогу, пусть теперь и идет по ней. Она подошла к окну и посмотрела на улицу.
Весна вступила в свои права окончательно. Деревья покрылись молодой листвой, во дворе дети гоняли на велосипедах, кто-то сажал цветы на клумбе. Жизнь продолжалась.
Обычная, простая, без драм и предательств. И это было прекрасно. Михаил позвонил вечером и предложил съездить на выходных за город, посмотреть старинную усадьбу, погулять по парку.
Галина согласилась с удовольствием. Они поехали в субботу. Усадьба оказалась красивой, ухоженной, с прудом и вековыми дубами.
Они гуляли не спеша, разговаривали, смеялись. Михаил рассказывал истории из своих походов, показывал фотографии. Галина слушала и думала о том, как легко ей с ним.
Никакого напряжения, никаких недомолвок, просто тепло и спокойствие. На обратном пути Михаил вдруг спросил. «Галина, а ты думала о будущем? О том, что будет через год, два?» Она посмотрела в окно на проплывающие мимо поля и перелески.
«Думала, но не загадываю. Живу сегодняшним днем. Это проще и спокойнее».
Он кивнул. «Мудро». Они замолчали, и тишина была легкой, комфортной.
К лету Галина окончательно освоилась в новой должности. Работа шла хорошо, начальство хвалило, коллеги уважали. Она даже подумывала о том, чтобы записаться на курсы повышения квалификации.
Хотелось двигаться дальше, развиваться, не стоять на месте. В июне Света снова принесла новости. «Слушай, Тамара говорит, что Денис с матерью все-таки продали квартиру.
За бесценок, конечно, но продали. Разъехались. Он снимает комнату где-то на окраине.
Она уехала к своей сестре в деревню. Так и не поделили ничего, только поругались окончательно». Галина усмехнулась.
«Справедливость восторжествовала, значит». «Ага», Света кивнула. «Знаешь, есть такая поговорка, что посеешь, что и пожнешь.
Они посеяли жадность и подлость, вот и пожали». Галина допила чай и посмотрела в окно. За стеклом сияло яркое летнее солнце, пели птицы, благоухали цветы на клумбе.
Справедливость действительно не всегда приходит через полицию. Иногда она приходит через три гривны на карте, материнскую жадность и собственную прозорливость, а потом жизнь сама все расставляет по местам. Галина улыбнулась.
Она была свободна, счастлива и спокойна. Впереди было лето, новые планы, новые возможности, а прошлое осталось там, где ему и место в прошлом. Она встала, подошла к окну и распахнула его на стеж.
Свежий воздух ворвался в комнату, принося с собой запах скошенной травы и теплого асфальта. Жизнь продолжалась, и это было прекрасно.