Перед Великоднем свекруха змусила вагітну Ларису фарбувати огорожу на могилі колишньої невістки. Через дві години свекруха милувалася роботою Лариси, аж поки не пролунав ТОЙ дзвінок
Апрель выдался холодным. Лариса потуже затянула шарф вокруг шеи и поморщилась от резкого запаха краски, оседавшей на прошлогодней листве тонкими черными каплями.
Тошнота подкатила к горлу, заставив на мгновение прикрыть глаза и сделать глубокий вдох. Третий месяц беременности давал о себе знать всеми доступными способами, особенно в моменты, когда окружающая действительность и без того заставляла чувствовать себя неуютно. «Лариса, не стой столбом!»
Раздраженный голос свекрови вернул ее в реальность. «Бери щетку и начинай с левого угла. Я же сказала: сначала зачищаем, потом красим».
Ирина Сергеевна нетерпеливо постукивала ногой, упакованной в дорогой кожаный сапог. Ее идеально уложенные волосы и безупречный макияж никак не вязались с кладбищенским антуражем Страстной Пятницы. Лариса невольно одернула свою старую куртку, которую надела специально для работы с краской.
«Почему именно сегодня? Почему именно я?» — вопросы крутились в голове Ларисы, пока она послушно брала металлическую щетку и приступала к очистке ржавой ограды. Страстная Пятница — день скорби, тишины и молитв. День, когда даже неверующие люди стараются сохранять внутреннюю тишину.
Идеальный день для уборки могилы бывшей невестки — так, видимо, считала Ирина Сергеевна. За сегодня это было уже третье кладбище. Сначала они заезжали на могилу родителей свекрови — ухоженный участок с гранитным памятником и мраморной плиткой.
Потом — на другое кладбище, к тетке свекрови, где пришлось только сменить искусственные цветы и протереть фотографию. И вот теперь здесь, на краю города, у могилы Марины. «Андрей должен был сам приехать, а не отправлять беременную жену», — вырвалось у Ларисы, когда особенно сильный приступ тошноты заставил ее остановиться.
«Мой сын работает, чтобы обеспечивать твои прихоти. К тому же свежий воздух полезен для беременных», — отрезала свекровь, поджав тонкие губы. «Я же с тобой приехала. И вообще, это наш семейный долг — ухаживать за могилой Марины». Лариса промолчала.
Спорить с Ириной Сергеевной — бесполезное занятие, особенно когда речь заходила о первой жене Андрея. Марина погибла восемь лет назад при странных обстоятельствах, упав с лестницы в их загородном доме.
Лариса знала лишь поверхностные детали этой истории. Андрей не любил о ней говорить, а от свекрови можно было услышать только дежурные фразы об ужасной трагедии и несчастном случае. «Я съезжу в торговый центр», — внезапно объявила Ирина Сергеевна, поправляя прическу.
«Вернусь часа через четыре. Управишься ведь?» Не дожидаясь ответа, она направилась к своему блестящему внедорожнику. Лариса проводила ее взглядом, чувствуя смесь облегчения и раздражения. Свекровь высадила ее у кладбищенских ворот, а теперь просто бросила здесь одну.
Оставшись наедине с могилой Марины, Лариса внимательно осмотрела участок. Скромный памятник из черного гранита. Фотография молодой улыбающейся женщины с удивительно живыми глазами.
Надпись: Марина Андреевна Соколова, 1987–2016. Всего двадцать девять лет. Аккуратная плитка вокруг памятника.
Ухоженные искусственные цветы. И черная ограда, требующая обновления. Старая краска облупилась, обнажив ржавчину…
