Переехав в деревню из детского дома, сирота впустила переночевать СТРАННОГО старика, а утром увидела такое, от чего волосы ДЫБОМ стали…

Ох, старость — не радость. Из головы все вылетает. Поеду, вот, дочь проведаю.

Единственное родное существо на этом свете. Он продолжал бормотать что-то себе под нос, пока Анна помогала ему расположиться и готовила чай. При этом речь его звучала странно, обрывочно, он словно выхватывал из памяти разрозненные куски и слепливал их, как попало.

Но Анна не придавала этому особого значения. Мало ли, какие чудачества приходят с возрастом. Постелив Ивану Павловичу на сундуке в синях, Анна пожелала ему спокойной ночи и ушла к себе.

Слишком много всего произошло за этот день, слишком о многом нужно было подумать, но сейчас она чувствовала лишь невыносимую усталость, выматывающую душу до донышка. Утро принесло облегчение. Дождь прекратился, но Иван Павлович не спешил уходить.

Он вызвался помочь Анне по хозяйству, починил расшатанный стул, наколол дров, даже сварил незамысловатый суп на обед. Анна не возражала. Лишняя пара рук в доме никогда не мешала.

Да и одиночество уже начинало тяготить. Так и остался Иван Павлович у нее на пару деньков. Они почти не разговаривали.

Анна была слишком погружена в свои невеселые думы, а старик, казалось, все больше уходил в себя, бормоча что-то неразборчивое. Но странным образом его присутствие успокаивало, отвлекало от гнетущей пустоты в сердце. А может, так оно и лучше? — думала Анна, наблюдая за тем, как Иван Павлович возится в саду.

Может, именно в заботе о ближнем и кроется ключ к душевному исцелению? По крайней мере, не придется коротать дни в одиночку, отдаваясь во власть горьких воспоминаний. И все же червячок беспокойства не давал покоя. Слишком необычным казался этот старик, слишком не вовремя он появился.

Интуиция нашептывала, что с Иваном Павловичем не все так просто. Но усталый разум отметал эти мысли, желая покоя и простого человеческого участия. Анна пока не подозревала, какую роль сыграет этот случайно забредший в ее дом странник.

Не знала, какие испытания и открытия ждут впереди, но чувствовала — все происходит не случайно, и если уж судьба свела их с Иваном Павловичем, значит, так надо. А что из этого выйдет, покажет время. Дни потекли своим чередом.

Анна с головой погрузилась в работу на фабрике, стараясь не думать о произошедшем. Присутствие Ивана Павловича удерживало ее на плаву, не давая окончательно захлебнуться в отчаянии. Но порой она ловила себя на тревожных мыслях.

Все чаще старик вел себя странно. Мог подолгу сидеть в одиночестве, раскачиваясь из стороны в сторону и бормоча одну и ту же фразу, а я говорю — «Не надо мне ваших таблеток!» От них только хуже, хуже. Анна пыталась расспросить, что он имеет в виду, но Иван Павлович лишь отмахивался, уходя от ответа.

Еще больше настораживало то, как он порой застывал, уставившись в одну точку. В такие моменты взгляд его стекленел, губы беззвучно шевелились, словно невидимые собеседники нашептывали ему что-то, недоступное для чужих ушей. От этого зрелища Анну невольно бросало в дрожь.

Соседи тоже начали судачить. Однажды во дворе ее перехватила бойкая Галина, жившая через два дома. С притворным сочувствием, поцокав языком, она елейным голосом протянула.

— Анечка, золотце, ты уж прости старуху за прямоту. Слышала я, муженек-то твой сбежал к другой в соседнее село, а ты, вишь, от одиночества бомжей подбираешь. Смотри, как бы греха не вышло.

Анна вспыхнула от возмущения. — Да как она смеет? Мало того, что бередит незажившие раны, так еще и такое говорит. Попрошу без оскорблений.

Иван Павлович несчастный больной человек, а не бомж. И я не подбираю, а помогаю по доброте душевной. Не всем же в чужих судьбах копаться да сплетни распускать.

Резко развернувшись, она зашагала прочь, кипя от негодования. И ведь не объяснишь этой глупой курице, что порой помощь ближнему — единственная, что держит на краю. Она-то, небось, тоже надеется, что в трудную минуту кто-нибудь руку протянет.

Злые слова еще долго звенели в ушах, отравляя душу подозрениями. Анна гнала от себя мысль, что приютила Ивана Павловича из страха перед одиночеством. Нет, она хотела помочь и будет помогать, чего бы ни говорили злые языки.

И все же сердце щемило от дурных предчувствий. Вдруг Иван Павлович и правда не в себе? Что, если он опасен? Сможет ли она совладать, если вдруг… Нет, об этом даже думать нельзя. Он просто запутавшийся, потерянный старик.

Ему нужна поддержка, а не подозрение. И я ее обеспечу. Чего бы мне это ни стоило, — решительно одернула себя Анна.

Но как ни старалась она убедить себя, что все идет как надо, тревога не желала униматься. Казалось, сама судьба испытывает ее на прочность. То измена любимого, то козни начальника, теперь вот еще и Иван Павлович со своими странностями…