Переехав в деревню из детского дома, сирота впустила переночевать СТРАННОГО старика, а утром увидела такое, от чего волосы ДЫБОМ стали…
Если он и впрямь потерялся во времени и пространстве, как вернуть его к реальности? Но Анне и в страшном сне не могло присниться то, что произошло дальше. Каким-то образом ночью, пока она спала, Иван Павлович умудрился стащить ее телефон. И теперь, пока Анна беспокойно спала, старик с кем-то увлеченно беседовал.
В какой-то момент она очнулась ото сна. Вихрем ворвавшись в комнату, Анна выхватила трубку и прижала к уху. В динамике раздался взволнованный женский голос.
— Папа? Папочка, это правда ты? Господи, где же ты пропадал столько лет? Мы уже и надежду потеряли. Диктуй адрес, я немедленно выезжаю. У Анны подкосились ноги.
Неужели? Неужели Иван Павлович не лгал? Но как? Как они могли потерять друг друга? И почему спустя столько лет дочь ни разу не попыталась найти отца? Вопросы роились в голове, путаясь и цепляясь друг за друга. Ясно было одно — в жизни Ивана Павловича крылась какая-то тайна. Тайна, разлучившая его с семьей и приведшая на порог ее дома.
И теперь эта тайна грозила перевернуть всю ее жизнь. То ли кошмарный сон, то ли причудливый поворот судьбы, Анна уже не понимала. Оставалось лишь ждать и надеяться, что грядущая встреча отца и дочери прольет свет на эту загадочную историю.
И, быть может, поможет и ей самой обрести смысл и надежду. Ведь не зря же злой рок так настойчиво сплетает их жизни воедино. Хлопок двери разорвал напряженную тишину, заставив Анну вздрогнуть.
На пороге стоял Кирилл, осунувшийся, с лицом, покрытым кровоподтеками и ссадинами. В глазах плескались раскаяние и мольба. — Анечка, родная, прости меня, я так виноват перед тобой, — сбивчиво зашептал он, делая шаг вперед.
— Я слеп, наделал глупостей, но теперь я понял. Мне нужна только ты, — Анна молчала, не в силах вымолвить ни слова. Боль, казалось бы, уснувшая, всколыхнулась с новой силой.
Столько слез было пролито, столько бессонных ночей проведено в попытках смириться и отпустить. И вот теперь он снова здесь. Тот, кто предал, растоптал ее мечты.
В этот момент в комнату вошел Иван Павлович. Окинув вошедшего рассеянным взглядом, он недоуменно произнес. — А кто этот человек? Я его не знаю.
Голос Анны дрогнул, но она смогла выдавить. — Тот, кто предал меня. Тот, кого я любила больше жизни.
Кирилл дернулся, словно от пощечины. Перевел взгляд на старика и брезгливо скривился. — Ты что, опустилась до того, чтобы бомжей в дом пускать? Совсем стыд потеряла.
Что-то внутри Анны оборвалось и рухнуло. В груди вскипела обжигающая ярость, смывая боль и страх. Вот, значит, как? И это говорит ей человек, разбивший сердце и сбежавший к любовнице? — Убирайся, — процедила она сквозь зубы.
— Ты потерял право рассуждать о стыде и совести, когда бросил меня. — Да я… — Вон! Анна распахнула дверь, указывая на нее подрагивающим пальцем. Вон из моего дома, Кирилл, и не смей больше никогда сюда являться.
Кирилл отшатнулся, ошарашенный ее напором. Никогда прежде он не видел Анну такой — решительной, уверенной, несгибаемой. В ее глазах полыхал огонь неукротимой воли и достоинства.
Наградив Анну напоследок уничижительным взглядом, Кирилл развернулся и вышел, громко хлопнув дверью. Ноги подкосились, и она без сил опустилась на стул, чувствуя, как по щекам текут слезы, уже не боли, но облегчения. Она сделала это, сумела постоять за себя и свою честь.
Иван Павлович неслышно приблизился и положил ладонь на ее плечо. Сквозь пелену слез Анна подняла на него взгляд. В тусклых старческих глазах мерцало понимание и сочувствие.
— Ты правильно поступила, дочка, — произнес он неожиданно ясным голосом. Кто не ценит любовь и верность, сам ее не достоин. Главное — не потерять себя и не сломаться под ударами жизни…
