Получив пощечину от свекрови но своем же День Рождении, невестка решила отомстить…

– И ты знал все это время? – в голосе Сергея не было обвинения, только боль и недоумение.

– Да, – просто ответил Виктор Петрович. – Знал почти с самого начала и все равно остался с мамой. Воспитывал тебя как родного.

– Ты и есть родной, Сережа, – Виктор Петрович говорил тихо, но убедительно. – С того момента, как я впервые взял тебя на руки в роддоме, ты стал моим сыном. И ничто этого не изменит.

Сергей закрыл лицо руками. Его плечи дрожали, но он не плакал, просто пытался справиться с эмоциями. Анна подошла и положила руку на его плечо, безмолвно поддерживая.

– А что теперь? – наконец спросил Сергей, поднимая голову. – Зачем вы рассказали мне это сейчас, после стольких лет?

Галина Ивановна переглянулась с мужем и ответила: – Потому что Игорь вернулся в Украину и хочет встретиться с тобой.

Сергей резко встал. – Встретиться со мной? После стольких лет? Что ему вдруг понадобилось?

– Он всегда хотел быть частью твоей жизни, – тихо сказала Галина Ивановна. – Но я не позволила. Это было мое решение, Сережа, не его. Если хочешь кого-то винить, вини меня.

– Я никого не виню, – Сергей говорил медленно, обдумывая каждое слово. – Просто пытаюсь понять. Кто я теперь? Вся моя жизнь, все представления о себе и семье были основаны на лжи.

– Не на лжи, – возразил Виктор Петрович. – На любви, Сережа. Мы всегда любили тебя — и я, и мама. Это никогда не было ложью.

Сергей долго смотрел на человека, которого считал отцом. Потом медленно подошел и крепко обнял его. – Я знаю, папа. Для меня ты всегда будешь моим отцом, что бы ни говорили тесты ДНК.

Галина Ивановна тихо плакала, наблюдая за этой сценой. Когда Сергей повернулся к ней, она виновато опустила глаза. – Прости меня, сынок. За все.

– Мне нужно время, мама, – честно сказал Сергей. – Чтобы все это осмыслить. Принять.

– Конечно, – кивнула Галина Ивановна. – Сколько угодно времени.

– А что касается этого… Игоря, – продолжил Сергей. – Я пока не знаю, хочу ли с ним встречаться. Мне нужно подумать.

Он оставил свой номер телефона, – Галина Ивановна протянула листок. – Решение за тобой, Сережа. Никто не будет торопить.

Сергей взял листок и задумчиво посмотрел на номер. Затем повернулся к Анне. – Поехали домой. Мне нужно побыть с тобой наедине.

Дома Сергей долго молчал, сидя на диване и глядя в одну точку. Анна не торопила, просто была рядом, готовая выслушать. – Знаешь, что самое странное? – наконец произнес он. – Я вдруг понял, что многое объясняет. Почему у меня темные волосы и карие глаза, хотя у папы и мамы светлые волосы и серые глаза? Почему я всегда любил технику, хотя в семье все были гуманитариями? – Он замолчал, а потом улыбнулся. – А еще вспомнил, как в детстве придумывал себе тайного отца — летчика или моряка, который не может меня признать из-за секретной миссии. Глупости, конечно.

– Не глупости, – Анна села рядом и взяла его за руку. – Дети часто что-то чувствуют подсознательно.

– Как думаешь, мне стоит встретиться с ним? – Сергей повернулся к жене. – С этим Игорем?

– Я не могу решать за тебя, – мягко ответила Анна. – Но, если бы я была на твоем месте, наверное, захотела бы узнать человека, от которого унаследовала половину своей ДНК. Хотя бы из любопытства.

Сергей задумчиво кивнул. – Да, пожалуй, ты права. Но не сейчас. Мне нужно время, чтобы переварить. И поговорить с папой… с Виктором Петровичем.

– Он удивительный человек, – искренне сказала Анна. – Знать все это и все же любить тебя так преданно, воспитывать как родного сына.

– Да, – Сергей грустно улыбнулся. – Он настоящий отец, независимо от биологии. Я благодарен судьбе за это.

В следующие дни Сергей часто бывал у родителей, подолгу разговаривая с отцом, теперь зная правду. Эти разговоры сблизили их еще больше. Анна замечала, как меняется Галина Ивановна: она словно сбросила тяжелую маску, став мягче, человечнее. Особенно заметны были изменения в отношении к невестке: вместо высокомерия появилось уважение и робкие попытки подружиться…