* Приехал к родителям с детьми — холодильник пустой, говорят денег нет…
«Мы знаем», – кивнул Геннадий Борисович. «Теперь знаем». Но многие годы не понимали этого.
Думали, что поступаем правильно, уделяя больше внимания тому, кто громче кричит. Лидия Аркадьевна неожиданно расплакалась. «Дима, мы были неправы», – сквозь слезы проговорила она.
«Когда ты перестал помогать, мы обвиняли тебя, считали неблагодарным сыном. А потом я попала в больницу и многое переосмыслила. Как мы могли ожидать от тебя помощи, если сами не давали тебе того, что ты заслуживал?» Дмитрий молчал, не зная, что ответить.
Он ждал этого признания годами, десятилетиями. И вот оно прозвучало. Но легче не стало.
Слишком много воды утекло, слишком глубокие раны остались. «А Елена?» – спросил он наконец. «Она в курсе этого разговора?» Родители переглянулись.
«Нет», – признался отец. «Мы пытались с ней поговорить, объяснить, что теперь все будет по-другому, что всем внукам должно доставаться поровну, а она закатила скандал. Сказала, что мы предаем ее, что всегда любили тебя больше».
Дмитрий горько усмехнулся. «Типичная Елена всегда перекручивает все в свою пользу». «И что теперь?» – спросил он.
«Чего вы хотите от меня?» «Мы хотим исправить ошибки», твердо сказала Лидия Аркадьевна. «Наладить отношения с тобой, с твоими детьми. Доказать, что мы можем быть хорошими бабушкой и дедушкой для Максима и Софьи.
Не лучше, чем для Артема и Антона, но и не хуже». «А материальная помощь?» – прямо спросил Дмитрий. «Вы ведь и об этом хотели поговорить, правда?» Геннадий Борисович кивнул, предвигая к сыну стопку бумаг.
«Мы подсчитали наши расходы», сказал он. «Пенсии хватает на самое необходимое, но не на лекарства и непредвиденные траты. Мы могли бы обойтись суммой вдвое меньшей, чем ты перечислял раньше».
«И мы попросили Елену тоже участвовать», добавила Лидия Аркадьевна. Она согласилась помогать с оплатой интернета и телефона. Дмитрий внимательно изучил расчеты.
Они были реалистичными, родители действительно пересмотрели свои расходы, убрав все лишнее. «Хорошо», сказал он после долгой паузы. «Я возобновлю помощь, но с условиями.
Во-первых, только на оплату коммунальных услуг и лекарств никаких карманных денег. Во-вторых, вы относитесь ко всем внукам одинаково, никаких подарков одним и бутербродов другим. В-третьих, Елена тоже должна помогать регулярно, а не от случая к случаю».
Родители синхронно кивнули. «И еще», — добавил Дмитрий, глядя матери в глаза, «никаких манипуляций, никаких звонков на работу, никаких жалоб социальным работникам, никаких попыток давить на жалость. Если хоть раз что-то подобное повторится, помощь прекращается навсегда».
«Мы согласны», — твердо сказал Геннадий Борисович. «Все условия принимаем». Лидия Аркадьевна протянула руку через стол и неуверенно коснулась пальцев сына.
«Дима, мы не только о деньгах просим», — тихо сказала она. «Мы хотим вернуть тебя, твоих детей, стать настоящей семьей, если ты дашь нам этот шанс». Дмитрий смотрел на постаревшую, осунувшуюся мать, на посидевшего отца.
Обида, которую он носил в себе годами, не исчезла. Но к ней добавилось что-то новое, понимание, что люди могут меняться, даже в преклонном возрасте, даже если всю жизнь шли неправильным путем. «Хорошо», — наконец сказал он…
