Щенок принес чёрный пакет в больницу

Коваль нахмурился, в его глазах читалась ярость и решимость. «Это брат Кравчука», – прошептал он. «Боль и безумие сделали из него монстра». Атлас сидел рядом, мышцы напряжены, готовый к прыжку. Он смотрел на дверь, потом на доктора, будто ждал приказа к действию.

«Мы должны отвлечь его, чтобы успеть», – шепнул Коваль. «Ирина, ты готова действовать по моему сигналу?» «Скажите только, когда», – ответила она твердо. Доктор вынул из аптечки шприц с инсулином и приготовил дозу: «У нас есть минуты, не больше, девочка уже в коме».

Атлас тихо зарычал, потом исчез в сторону задней стены домика. Через несколько секунд изнутри раздался шум, глухой лай и звук разбитого стекла. Мужчина вскрикнул: «Кто там? Что происходит?» Он схватил фонарь и побежал к задней двери, чтобы проверить.

«Сейчас!» – прошептал Коваль, и они ворвались внутрь. Ирина бросилась к женщине, перерезала стяжки ножом. Доктор подбежал к девочке, которая лежала без движения. Дыхание Маши было прерывистым, кожа холодной, и он немедленно ввел инсулин прямо через одежду.

«Держись, маленькая, держись!» – прошептал он с надеждой. В ту же секунду в дверях появился мужчина с ножом, глаза его были полны ярости. «Вы не понимаете! Она должна страдать!» – крикнул он, делая шаг. Прежде чем он успел сделать шаг, из-за его спины прыгнул Атлас.

Огромная тень с глухим рычанием обрушилась на него, и мужчина упал. Нож отлетел в сторону, оставив его безоружным. Схватка была короткой, тяжелой, с криками, лаем и ударами в снегу. Потом все стихло, и доктор с Ириной подбежали к месту схватки.

Мужчина лежал в снегу за порогом, избитый и изодранный, но живой. Атлас стоял рядом, дрожа, с раной на боку, тяжело дыша. Глаза его были уставшие, но спокойные, полные удовлетворения. «Молодец!» – прошептал Коваль, опускаясь рядом с ним.

«Ты сделал невозможное, герой!» – добавил он, осматривая рану пса. Ирина держала девочку на руках, прижимая к себе. «Она реагирует, доктор! Дышит ровнее!» – воскликнула она радостно. Ветер выл, но теперь казалось, что где-то вдали появилось утро.

Слабый отблеск света пробивался сквозь метель, обещая спасение. Коваль поднялся, посмотрел на дорогу: «Нам нужно уходить, сейчас же!» Атлас шагнул вперед, пошатываясь, но твердо и уверенно. Он снова повел их через белую пустоту, обратно к жизни.

Метель не утихала, казалось, весь мир сжался до серого вихря. Трудно было понять, где небо, а где земля, так сильно бушевала пурга. Снег падал стеной, ветер выл, а холод сжал кожу как стекло. Но трое людей и одна раненая собака шли, шаг за шагом, сквозь боль и усталость.

Ирина держала девочку на руках, кутая ее в одеяло. Маленькое лицо Маши было бледным, но дыхание становилось ровнее. «Она теплее, доктор!» – крикнула Ирина сквозь вой ветра, радуясь улучшению. «Значит, инсулин подействовал!» – ответил Коваль. «Теперь главное – добраться до больницы!»

Атлас шел впереди, оставляя на снегу следы, в которых мгновенно собирался иней. Его бок снова кровоточил, но он не издавал ни звука. Только изредка оборачивался, словно проверяя, идут ли они за ним следом. Они добирались до полицейского внедорожника, где оставили аптечку с запасом.

И тут Ирина заметила движение: из-за поваленного дерева кто-то поднялся. Мужчина, тот самый, что держал женщину и ребенка, шатаясь, брел за ними. Его плечо было перевязано куском куртки, а в другой руке он держал нож. «Он жив! Смотрите!» – вскрикнула Ирина, указывая на него.

Коваль развернулся, устало, но твердо. «Брось это!» – сказал он. «Все кончено, ты уже не победишь!» «Кончено?» – крикнул тот, лицо его перекосилось от горя. «Моей дочери нет, а вы спасли чужого ребенка, вы ничего не понимаете!»..