Старуха оставила в лесу парализованного дедушку, но то, что сделал волк, повергло всех в шок..

Напряжение нарастало. Кто-то уже начал вполголоса говорить, что все это зря, что от старика, если он и был здесь, давно и костей не осталось. Но Григорий упрямо шел вперед.

Он не мог поверить, что Ефим, который учил его ставить силки и читать следы, человек, который, казалось, был частью этого леса, так бесславно погибнет. Внезапно один из мужиков, молодой парень по имени Федор, остановился и поднял руку. «Тихо, слышите!» Все замерли, прислушиваясь.

Сквозь шелест листвы доносился странный звук. Низкий, протяжный, похожий на рычание. «Волк!» — прошептал кто-то.

«Близко!» Мужики сжали покрепче допоры и ружья. Григорий жестом показал всем двигаться вперед, но осторожно, без шума. Они медленно продвигались на звук, ступая с ветки на ветку.

Рычание становилось все громче и яростнее. Пройдя еще несколько десятков метров, они вышли на небольшую поляну, в центре которой рос могучий старый дуб. И то, что они увидели, заставило их застыть на месте в немом изумлении.

На земле, прислонившись к корням дуба, лежал Ефим. Он был бледен, худ, но он был жив. Его глаза были открыты, и он смотрел на них.

А рядом с ним, закрывая его своим телом, стоял огромный седой «волк». Зверь оскалил пасть, обнажив страшные желтые клыки и глухо рычал, не сводя с людей горящих глаз. Шерсть на его загривке стояла дыбом.

Он был готов к бою, готов защищать свою находку до последнего вздоха. Мужики опешили. Картина была настолько нереальной, что походила на сон.

Человек, брошенный умирать, и волк, охраняющий его. — Что за чертовщина! — выдохнул Степан. — Он живой! — прошептал Григорий, не веря своим глазам.

— Живой! Он сделал шаг вперед, но волк тут же шагнул ему навстречу. Его рычание перешло в яростный лай. Люди инстинктивно отступили.

Никто не решался подойти ближе. Они оказались в тупике. Вот он, Ефим, живой, в нескольких шагах.

Но добраться до него не давал свирепый страж. — Надо зверя пристрелить! — предложил кто-то сзади. — Тише ты, дурень! — оборвал его Григорий.

— Ты посмотри! Он же его не трогает, он его охраняет. И тут Ефим, собрав остатки сил, с трудом разлепил пересохшие губы. Из его горла вырвался едва слышный сиплый шепот, который, однако, в наступившей тишине прозвучал как раскат грома.

— Сво-о-ой! Он смотрел на Григория. И в его взгляде была мольба и приказ одновременно. И волк, услышав голос человека, замолчал.

Он перестал рычать, медленно опустил голову и посмотрел на Ефима, а потом снова на людей. Он не отошел, но в его позе уже не было прежней агрессии. Он словно ждал.

Григорий, поняв, что это их шанс, медленно с вытянутыми вперед пустыми руками сделал шаг. Потом еще один. Волк следил за каждым его движением, но не двигался.

Подойдя вплотную, Григорий опустился на колени рядом с Ефимом. — Дядя Ефим! Живой! Господи, ты живой! Он коснулся руки старика. Она была холодной, но живой.

Мужики, стоявшие позади, не могли произнести ни слова. Они смотрели то на изможденного старика, то на огромного волка, который сидел и спокойно наблюдал за происходящим, и не могли осознать увиденное. — Как он выжил? — прошептал Федор.

— Волк! — ответил Степан, и в его голосе было суеверное изумление. Неужто он его кормил? Пока несколько мужиков осторожно мастерили из веток и курток подобие носилок, Григорий сидел рядом с Ефимом, пытаясь напоить его водой из фляги. Старик пил маленькими жадными глотками, и в его глазах медленно разгорался огонек жизни.

Волк сидел в паре шагов, не выказывая больше агрессии, но и не уходя. Он наблюдал за всем с какой-то мудрой, отстраненной внимательностью, словно оценивая намерения людей. Его присутствие создавало вокруг старика невидимый барьер, который никто не решался нарушить.

Когда носилки были готовы, Ефима осторожно переложили на них. Он застонал от боли, но даже в этот момент его взгляд был прикован к волку. Казалось, он боялся, что его спаситель исчезнет.

— Григорий, видя это, сказал тихо, обращаясь скорее к зверю, чем к людям. — Не бойся, дядя Ефим, мы его не тронем. Пусть идет за нами, если захочет.

Когда мужики подняли носилки, волк действительно встал и пошел следом, держась на небольшом расстоянии. Он шел не как дикий зверь, а как верная собака, провожающая своего хозяина. Обратный путь до деревни казался вечностью…