* Свекровь и муж улетели на мои деньги в Испанию, а меня оставили одну сидеть дома и ухаживать за детьми….

Дети послушно скрылись в детской, а я, глубоко вздохнув, пошла открывать дверь. На пороге стоял Игорь, загорелый, злой, с покрасневшими от гнева глазами. «Какого черта, Женя?» – набросился он, как только я открыла дверь.

«Ты что, с ума сошла? Что это за детский сад с запиской и исчезновением?» «Здравствуй, Игорь», – спокойно ответила я. «Как отдохнул в Испании? Издеваешься?» – прошипел он. «Ты хоть понимаешь, что натворила?» Мама чуть инфаркт не получила, когда увидела пустую квартиру. «А ты хоть понимаешь, что натворил ты?» – также спокойно спросила я, когда украл мои деньги и укатил с мамочкой отдыхать, оставив меня с детьми и десятью тысячами на две недели.

«Я ничего не крал», – возмутился Игорь. «Это были наши общие деньги, которые заработала я, парировала я, пока ты рассказывал сказки о задержках зарплаты и финансовых трудностях. А потом вдруг нашел деньги на Испанию.

Слушай, я не собираюсь оправдываться. Игорь попытался протиснуться в квартиру, но я загородила проход. Пусти меня.

Я хочу видеть своих детей. Наших детей, – поправила я, – и ты их увидишь, когда я буду уверена, что ты не попытаешься их куда-то увезти. Что за бред?» – возмутился Игорь.

«Куда я их увезу? Это мои дети. Наши, – снова поправила я, – и после твоего последнего поступка, я не знаю, чего от тебя ожидать». Игорь глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.

«Хорошо, Жень, давай поговорим как взрослые люди. Я понимаю, ты обиделась. Может мы действительно поступили не очень красиво, но это не повод разрушать семью».

«Семью?» – переспросила я с горькой усмешкой. «Какую семью, Игорь, ту, где я была служанкой для тебя и твоей матери, где мое мнение никого не интересовало, где мои деньги считались общими, а твои – только твоими? Ты преувеличиваешь. Нет, Игорь, я наконец-то вижу ситуацию такой, какая она есть.

И знаешь что, мне надоело быть половой тряпкой, надоело работать на двух работах, чтобы обеспечивать семью, а потом выслушивать упреки от твоей матери, что я плохая хозяйка, надоело быть невидимкой в собственном доме». «Жень, ну хватит драматизировать», – вздохнул Игорь, «ты все выдумываешь. Никто не считал тебя служанкой, и уж тем более половой тряпкой.

Правда?» Я скрестила руки на груди. А кто сказал, что десяти тысяч мне хватит на две недели с двумя детьми? Кто постоянно критиковал мою готовку, мою уборку, мое воспитание детей? Кто заявлял, что мне не нужен отпуск, потому что у меня и так работа не пыльная? Игорь отвел глаза, ему нечего было ответить, потому что все это была правда, и он это знал. «Хорошо, может мама иногда перегибала палку, – наконец сказал он, – но она просто хотела как лучше.

Для кого, Игорь, для меня, для детей, или для себя, и для тебя?» Снова молчание. И снова он знал ответ, но не хотел признавать его вслух. «Слушай, Жень, давай не будем ссориться, – наконец сказал он, меняя тактику.

– Я приехал не для этого. Я хочу видеть детей, и мы должны решить, что делать дальше. Дети в своей комнате, я отступила, пропуская его в квартиру.

Можешь с ними пообщаться. А что делать дальше? Я уже решила. Мы с детьми остаемся здесь, а ты живи где хочешь, хоть с мамой, хоть без.

Игорь вошел в квартиру и огляделся. Его взгляд скользил по новой мебели, по картинам на стенах, по уютным мелочам, которыми я успела обставить наше новое жилье. «И как ты собираешься оплачивать все это? – спросил он с ноткой превосходства в голосе.

– Ты же знаешь, что твоей зарплаты едва хватает на еду. Не волнуйся, – улыбнулась я. – Я справлюсь. Уже справляюсь, как видишь.

– На какие шиши? Ты же сняла с нашего счета жалкие 15 тысяч. Откуда ты знаешь? – удивилась я. – Из банка позвонили. Сказали, что ты закрыла счет.

И правильно сделала, чтобы ты больше не мог воровать мои деньги. – Я не воровал. – снова возмутился Игорь.

Сколько можно повторять? Это были наши общие деньги, которые заработала я, снова напомнила я, и которые ты потратил на развлечения для себя и своей мамы, даже не посоветовавшись со мной. Ладно, проехали, – отмахнулся Игорь. – Так на что ты снимаешь квартиру? – На зарплату.

И на гонорары за переводы. Мне вдруг стали больше платить, представляешь? Как только я перестала отдавать все деньги тебе, у меня вдруг появились свободные средства. – И ты думаешь, этого хватит? – скептически спросил Игорь.

– Дети растут, им нужно все больше. Одежда, развлечения, кружки. А еще аренда, коммуналка, еда.

Ты не потянешь все это одна. – Не переживай за меня, – я посмотрела ему прямо в глаза. – Теперь я тяну только себя и детей, а не тебя и твою мать в придачу.

Игорь хотел что-то ответить, но в этот момент из детской выглянули Макар и Василиса. – Папа! – радостно закричали они, бросаясь к нему. Игорь присел на корточке, обнимая детей.

И я увидела в его глазах искреннюю радость. Как бы там ни было, детей он любил, по-своему, не всегда умея это показать, но любил. – Привет, мои хорошие, – улыбнулся он.

– Как вы тут? Нравится вам новая квартира? – Очень нравится, – закивала Василиса. У нас с Макаром теперь своя комната. И мама разрешила нам самим выбрать обои.

И еще тут рядом классная площадка, – подхватил Макар. А еще мы теперь ходим в школу пешком. И еще мама купила новый телевизор, большой-большой.

– Вот как, – Игорь бросил на меня быстрый взгляд. – Значит, вам тут нравится? – Да, – хором ответили дети. – А вы не скучаете по папе? По бабушке? Дети переглянулись, не зная, что ответить.

Я решила вмешаться. – Конечно скучают, – сказала я. – И ты будешь с ними видеться. Часто.

Можешь забирать их на выходные, можешь приходить в гости. Никто не собирается лишать тебя общения с детьми. Игорь с удивлением посмотрел на меня.

Видимо, он ожидал, что я буду мстить ему, запрещая видеться с Макаром и Василисой. Но я не собиралась опускаться до этого. Как бы я ни была зла на мужа, дети не должны страдать от наших с ним отношений.

Правда, мам? – обрадовался Макар. – Папа будет приходить к нам, и мы будем ходить к нему. – Конечно, – кивнула я. – Папа вас любит и будет с вами видеться.

Просто мы с ним больше не будем жить вместе. Как дядя Толя и тетя Нина, – спросила Василиса, вспомнив наших соседей по старой квартире, которые развелись год назад. – Да, солнышко, примерно как они.

– А бабушка? – нахмурился Макар. – Она тоже будет с нами видеться. Я на мгновение замялась.

Антонина Петровна, была последним человеком, которого я хотела бы видеть в своей новой жизни. Но она все-таки бабушка моих детей. Если захотите, то будете видеться и с бабушкой, – ответила я дипломатично.

– Я не хочу, – серьезно сказал Макар. – Она всегда ругает маму, и нас тоже ругает. – И я не хочу, – подхватила Василиса.

Она злая. Игорь нахмурился. – Что за глупости? – Возмутился он.

– Бабушка вас любит. Она просто строгая. – Она злая, – упрямо повторила Василиса.

– Она говорит, что я толстая и неуклюжая. И что я вся в маму. Я видела, как Игорь растерялся.

Видимо, он никогда не замечал, как его мать обращается с детьми, или не хотел замечать. – Это все глупости, – наконец сказал он. – Бабушка вас любит.

Просто она по-своему это показывает. Ладно, дети, – вмешалась я, – видит, что разговор принимает не самый приятный оборот. Идите в свою комнату, поиграйте, а мы с папой поговорим.

Дети послушно ушли, а мы с Игорем остались в гостиной. Он тяжело опустился на диван и посмотрел на меня, с какой-то новой интонацией во взгляде, словно впервые по-настоящему увидел. – Зачем ты настраиваешь детей против моей матери? – спросил он, но без прежней агрессии.

– Я никого не против, кого не настраиваю, пожалуй, плечами я. Это их собственное впечатление. И если честно, я не удивлена. Твоя мать никогда не скрывала, что недолюбливает детей, особенно Василису, которая так похожа на меня.

Игорь промолчал. Может быть, он наконец-то начал задумываться о том, что происходило все эти годы в нашей семье, о том, как его мать относилась ко мне, и к детям, о том, как он сам позволял этому продолжаться. – Так что будем делать дальше? – наконец спросил он.

– Я же сказала, мы с детьми остаемся здесь, ты будешь с ними видеться. А насчет раздела имущества и алиментов? Мой адвокат свяжется с тобой. – Адвокат? – Игорь вскинул брови.

– Ты уже и адвоката наняла? – Да, кивнула я. – Я серьезно настроена, Игорь. Это не просто эмоциональный всплеск или попытка привлечь твое внимание. Я действительно хочу развода.

– Но почему? Из-за одной поездки в Испанию? – Это же глупо, Жень. Не из-за поездки, покачала головой я. Поездка была последней каплей. А причина в том, что я больше не хочу жить с человеком, который не уважает меня, не считается с моим мнением, не замечает моих усилий.

С человеком, для которого мать всегда будет на первом месте, а жена и дети, где-то в конце списка приоритетов. – Это неправда, – возразил Игорь, но как-то неубедительно. – Я люблю тебя и детей.

Любишь? – Я грустно усмехнулась. Любовь. Это не слова, Игорь.

Это поступки. Это уважение к чувствам и желаниям другого человека. Это готовность поддержать, помочь, быть рядом, не только в радости, но и в трудностях.

А что сделал ты? Ты украл деньги, которые я откладывала на новую машину, и потратил их на отпуск для себя и своей матери, даже не посоветовавшись со мной, не пригласив меня, оставив одну с детьми и жалкими десятью тысячами на две недели. Игорь опустил глаза, ему нечего было возразить, потому что все это было правда, горькая, неприглядная правда о нашем браке и о нем самом. – Хорошо, – наконец сказал он.

– Я понял. Ты все решила. Что же, я не буду мешать, но я хочу видеться с детьми.

Я уже сказала, что ты будешь с ними видеться. Регулярно. И, конечно, будешь платить алименты.

Алименты, Игорь поморщился. У меня сейчас не лучшее финансовое положение, Жень. Да что ты говоришь, я не смогла сдержать сарказм.

А на Испанию деньги нашлись. Это другое. Это был разовый случай.

Неважно. Закон есть закон. Ты будешь платить алименты на своих детей.

А если попытаешься увильнуть, я обращусь в суд. И поверь, я выиграю. Игорь встал с дивана.

Было видно, что разговор ему неприятен. – Ладно, пусть твой адвокат свяжется со мной, – сказал он. – А сейчас я, пожалуй, пойду, попрощаюсь с детьми и поеду.

– Хорошо, – кивнуло я. – Только, пожалуйста, не говори им ничего против меня. Им и так нелегко сейчас. Не волнуйся, – горько усмехнулся Игорь.

– Я не такой монстр, каким ты меня считаешь. Он пошел в детскую, а я осталась сидеть в гостиной, переваривая наш разговор. Странно, но я не чувствовала ни торжества, ни злорадства, только легкую грусть по тому, что могло бы быть, если бы Игорь был другим человеком, если бы он действительно любил меня так, как обещал когда-то.

Через несколько минут он вышел из детской. Глаза его были подозрительно блестящими, но он держался. Я пошел, – сказал он, направляясь к выходу.

– Позвоню завтра, договоримся о встрече с детьми. – Хорошо, – кивнуло я, провожая его до двери. Уже взявшись за ручку, он вдруг обернулся…