* Свекровь и муж улетели на мои деньги в Испанию, а меня оставили одну сидеть дома и ухаживать за детьми….

Сейчас поздно, ответила я. Дети уже спят. Давай завтра. Жень, это важно.

В его голосе слышалась настойчивость. Очень важно. Пожалуйста.

Я вздохнула и открыла дверь. Игорь стоял на пороге, взъерошенный, с покрасневшими глазами. Было видно, что он не спал несколько ночей.

Что случилось? Спросила я, пропуская его в квартиру. Можно я сяду? Вместо ответа спросил он. Я с ног валюсь.

Конечно. Мы прошли на кухню. Я поставила чайник.

Больше по привычке, чем из желания угостить бывшего мужа. Игорь тяжело опустился на стул и обхватил голову руками. Ты знаешь, где моя мать? Спросил он, глядя на меня покрасневшими глазами.

У тети Веры, разве нет? Ты же сам сказал детям. Это была ложь. Я не хотел их пугать.

Пугать? Я напряглась. А что случилось? Мама в больнице. С инсультом.

Я замерла с чайником в руке. Чтобы я не думала об Антонине Петровне, я не желала ей такой судьбы. Мне жаль, искренне сказала я. Когда это случилось? Три дня назад.

Сразу после того, как она получила письмо от твоего адвоката. Я похолодела. Неужели Игорь намекает, что инсульт его матери – моя вина? Игорь, ты же не думаешь, что я как-то причастна к этому? Осторожно, спросила я. Нет, конечно, он покачал головой.

Просто. Мама сильно нервничала из-за всей этой ситуации. Из-за нашего развода, из-за того, что ты забрала детей.

И когда пришло письмо от адвоката, с требованием о разделе имущества. Это стало последней каплей. Я молча налила чай себе и Игорю.

Не знала, что сказать. С одной стороны, мне действительно было жаль Антонину Петровну. С другой, я не чувствовала своей вины.

Я не делала ничего предосудительного. Просто защищала свои права и права своих детей. Как она сейчас? Наконец, спросила я. Стабильно тяжелое состояние, вздохнул Игорь.

Врачи говорят, что она выкарабкается, но на восстановление уйдет много времени. И денег. Вот оно что.

Значит, Игорь пришел за деньгами. Типичный Игорь. В любой ситуации, искать выгоду для себя.

И что ты хочешь от меня? Прямо спросила я. Жень, мне нужны деньги на лечение. Хорошую клинику, хороших врачей. Все это стоит немалых денег.

И ты пришел ко мне? Я не верила своим ушам. После того, как украл мои сбережения на свою поездку в Испанию. После того, как оставил меня с детьми и десятью тысячами на две недели.

Жень, я понимаю, ты злишься. И имеешь на это право. Но речь идет о жизни моей матери.

А о моей жизни, и жизни твоих детей, ты думал, когда тратил наши деньги на развлечения? Игорь опустил глаза. Ему нечего было ответить. Послушай, наконец сказал он.

Я знаю, что поступил плохо. И я готов все исправить. Вернуть тебе деньги, как только смогу.

Но сейчас. Сейчас речь идет о жизни и смерти. Мама может не выкарабкаться без должного лечения.

Я смотрела на него и думала. А верю ли я ему? Действительно ли Антонина Петровна в таком тяжелом состоянии? Или это очередная манипуляция? Попытка выудить у меня деньги, сыграв на чувстве вины и сострадания? У тебя есть доказательства? Спросила я. Медицинские справки, заключение врачей? Игорь вскинул на меня удивленный взгляд. Ты мне не веришь? В его голосе слышалась обида.

Думаешь, я способен лгать о здоровье собственной матери? Игорь, я уже не знаю. На что ты способен, честно ответила я. После того, как ты украл мои деньги. После того, как бросил меня с детьми, ради отпуска с мамой.

После всего этого. Да, я сомневаюсь в твоей честности. Он какое-то время молча смотрел на меня, потом вздохнул и достал из кармана смартфон.

Вот, сказал он, открывая галерею и показывая мне фотографии. Это мама в больнице. Сделано вчера.

Я взглянула на экран и почувствовала, как сердце сжалось. На фотографии была Антонина Петровна, лежащая на больничной койке. Бледная, осунувшаяся, с капельницей в руке.

Она выглядела такой беспомощной, такой уязвимой. Совсем не похожей на ту властную женщину, которую я знала. А вот заключение врачей, Игорь показал следующую фотографию.

Медицинский документ, с печатью больницы. Ишемический инсульт. Состояние тяжелое.

Я вернула ему телефон. Значит, он не лгал. Антонина Петровна, действительно серьезно больна.

И ей действительно нужна помощь. Сколько тебе нужно? Спросила я после паузы. 200 тысяч, ответил Игорь.

На первое время. На перевод в частную клинику, на специалистов. 200 тысяч, повторила я. Именно столько, сколько ты потратил на поездку в Испанию.

Жень, я клянусь, что верну эти деньги, горячо заговорил Игорь. Как только смогу. Я уже договорился о новой работе.

Более оплачиваемой. Буду отдавать частями. Я смотрела на него и думала, верить ему или нет.

С одной стороны, он уже обманывал меня. Неоднократно. С другой.

Речь шла о жизни человека. Пусть не самого приятного человека, но все же. Хорошо, наконец решила я. Я дам тебе деньги.

Но при одном условии. Каком? С надеждой, спросил Игорь. Ты подпишешь расписку.

О том, что занял у меня эту сумму, и обязуешься вернуть в течение года. С указанием конкретных сроков, и сумм выплат. Конечно, с готовностью согласился он.

Я подпишу что угодно. И еще одно условие. Ты не будешь препятствовать разводу и разделу имущества.

И будешь исправно платить алименты на детей. Игорь замялся. Видимо, он надеялся, что его слезная история, растопит мое сердце, и я передумаю разводиться.

Хорошо, наконец согласился он. Я сделаю все как ты хочешь. Отлично, кивнула я, тогда я переведу деньги завтра утром, после того как мы составим и подпишем расписку.

Спасибо, Жень, Игорь смотрел на меня с искренней благодарностью. Ты не представляешь, что это для меня значит. Я делаю это не для тебя, покачало головой я, а для твоей матери.

Какой бы она ни была, я не хочу ее смерти. Игорь кивнул, допил чай, и встал. Тогда до завтра? Спросил он.

Я приду утром с распиской. До завтра, подтвердила я, провожая его к двери. Когда он ушел, я вернулась на кухню, и села за стол, обдумывая случившееся.

Двести тысяч. Немалая сумма. Особенно сейчас, когда я только начала выкарабкиваться из финансовой ямы, в которую меня загнал Игорь, своей поездкой в Испанию.

Но и отказать я не могла. Не такой человек я, чтобы оставить в беде даже тех, кто причинил мне боль. На следующее утро, Игорь пришел с готовой распиской.

Видимо, составлял ее всю ночь. Я нашла в тексте, несколько грамматических ошибок, что было нехарактерно для обычно педантичного Игоря. Все в порядке? Спросил он, нервно переминаясь с ноги на ногу, пока я читала документ.

Да, кивнула я, закончив чтение. Все правильно, 200 тысяч, в долг, на один год, с ежемесячными выплатами по 20 тысяч, начиная с июля. Отлично, облегченно выдохнул Игорь.

Тогда я подпишу. Он поставил свою подпись, и я сделала то же самое. Затем я взяла телефон и перевела ему 200 тысяч, с моей карты.

Вот, сказала я, показывая ему уведомление о переводе. Деньги у тебя на счете. Спасибо, Жень, Игорь выглядел искренне благодарным.

Я не забуду этого. Надеюсь, кивнула я. И еще, Игорь, я хочу, чтобы ты знал, я не держу на тебя зла, ни на тебя, ни на твою мать. Я просто хочу начать новую жизнь, без лжи, без манипуляций, без постоянного чувства, что меня используют.

Игорь опустил глаза. Я понимаю, тихо сказал он. И, мне жаль, что все так вышло.

Я не хотел причинять тебе боль. Но причинил, констатировала я без упрека. Просто факт.

И теперь мы, оба, должны жить с последствиями. Он кивнул, еще раз поблагодарил за деньги, и ушел. А я осталась сидеть за столом, размышляя, правильно ли я поступила.

Не слишком ли доверчивая? Не слишком ли великодушная? Не использует ли Игорь меня снова? Но потом я решила, что не важно, что будет дальше. Важно то, что я поступила по совести. Помогла человеку в беде, даже если этот человек не был добр ко мне…