* Свекровь и муж улетели на мои деньги в Испанию, а меня оставили одну сидеть дома и ухаживать за детьми….

И это делало меня лучше, чем я была раньше. Несколько следующих недель прошли в относительном спокойствии. Я работала, заботилась о детях, обустраивала нашу новую квартиру.

Игорь регулярно забирал детей на выходные, и надо отдать ему должное, всегда возвращал их вовремя и в хорошем настроении. О Антонине Петровне он рассказывал немного. Только то, что ей становится лучше, что она постепенно восстанавливается после инсульта.

Я не лезла с расспросами. Мне было достаточно знать, что мои деньги помогли спасти ей жизнь. Бракоразводный процесс шел своим чередом.

Лариса Анатольевна сообщила, что Игорь, как и обещал, не чинит препятствий. Согласился на развод, на раздел имущества в мою пользу, учитывая, что я вложила больше средств в нашу общую собственность, на выплату алиментов на детей. Странно, заметила адвокат, обычно мужчины в таких ситуациях сопротивляются до последнего, а ваш бывший муж, как будто сам хочет поскорее закончить все это.

Может быть, он наконец-то понял, что натворил, пожалуй, плечами я, и пытается хоть как-то искупить вину. Лариса Анатольевна, скептически посмотрела на меня. Или у него есть какой-то свой план, о котором мы не догадываемся, задумчиво сказала она.

Будьте осторожны, Евгения. Люди редко меняются так быстро. Я кивнула, но в глубине души не верила, что Игорь задумал что-то плохое.

Он казался искренне раскаявшимся, особенно после истории с болезнью матери. И я хотела верить, что в нем проснулась совесть. Что он наконец-то понял, как несправедливо обращался со мной все эти годы.

В конце мая, когда до окончания учебного года оставалась всего неделя, мне позвонила классная руководительница Макара и Василисы. Евгения Сергеевна, сказала она деловым тоном. Мне нужно с вами поговорить.

Сможете подойти в школу сегодня после уроков? Конечно, согласилась я, чувствуя, как внутри все сжимается от тревоги. Что-то случилось? Давайте обсудим при встрече, уклончиво ответила учительница. Жду вас в два часа.

Я отпросилась с работы и приехала в школу к назначенному времени. Ольга Владимировна, женщина лет 50, с строгим взглядом из-под очков, встретила меня в пустом классе. Присаживайтесь, Евгения Сергеевна, сказала она, указывая на стул, рядом со своим столом.

Я села, нервно жимая в руках сумку. Что случилось? Спросила я. С детьми все в порядке? С детьми все хорошо, кивнула учительница. Но есть одна проблема, которую я хотела бы с вами обсудить.

Она достала из папки какие-то листки. Вы знаете, что сейчас мы с детьми готовим небольшой спектакль, к окончанию учебного года, начала она. И в ходе репетиций, я заметила странное поведение Макара.

Он стал замкнутым, неразговорчивым, часто уходит в себя. А вчера, когда я попросила детей нарисовать свою семью, он нарисовал вот это. Она протянула мне рисунок.

На нем была изображена я, Макар и Василиса. И еще одна фигура, зачеркнутая жирным черным крестом, Игорь. Мое сердце жалось от боли.

А вот рисунок Василисы, учительница протянула мне второй лист. Там тоже была наша семья, но Игорь был нарисован отдельно, вдалеке от нас, и рядом с ним, зачеркнутая фигура, видимо, Антонина Петровна. Я знаю, что в вашей семье сейчас непростая ситуация, мягко сказала Ольга Владимировна.

Развод, это всегда тяжело для детей, но я волнуюсь за их психологическое состояние, особенно за Макара. Он всегда был чувствительным ребенком, а сейчас я вижу, что он переживает сильный стресс. Я смотрела на рисунки детей и чувствовала, как горло подкатывает комок.

Я старалась сделать все, чтобы развод прошел для них как можно менее болезненно, чтобы они не чувствовали себя брошенными или нелюбимыми. Но, видимо, этого было недостаточно. Что вы посоветуете? Спросила я, поднимая глаза на учительницу.

Я бы рекомендовала обратиться к детскому психологу, ответила она. У нас в школе есть хороший специалист. Он мог бы поработать с детьми, помочь им пережить эту ситуацию.

Конечно, кивнула я. Я согласна. Когда можно начать? Я уже говорила с психологом. Он готов принять вас с детьми завтра после уроков, если вы не возражаете.

Нисколько. Спасибо, что сообщили мне. Я встала, собираясь уходить, но учительница остановила меня.

Евгения Сергеевна, сказала она. Еще один момент. Игорь Викторович, он приходил в школу на этой неделе.

Приходил? Удивилась я. Зачем? Он хотел забрать детей среди учебного дня. Сказал, что вы в курсе, что у вас договоренность. Но, согласно нашим правилам, мы не можем отдавать детей без письменного разрешения родителей, с которыми они проживают.

Поэтому я отказала ему. Я почувствовала, как внутри все холодеет. Игорь пытался забрать детей из школы без моего ведома? Зачем? Вы правильно сделали, сказала я. У нас нет такой договоренности.

И я не давала ему разрешения забирать детей, в учебное время. Я так и подумала, кивнула Ольга Владимировна, поэтому и решила предупредить вас. Будьте осторожны, Евгения Сергеевна.

Бывает, что в ситуации развода родители начинают соревноваться за детей, и не всегда выбирают честные методы. Спасибо за предупреждение, поблагодарила я, я буду внимательнее. Выйдя из школы, я села в машину, но не спешила заводить двигатель.

Мысли роились в голове, как потревоженные пчелы. Зачем Игорь пытался забрать детей среди учебного дня? Куда он собирался их отвезти? И почему не предупредил меня? Вспомнились слова Ларисы Анатольевны о том, что у Игоря может быть свой план. И слова Антонины Петровны из ее письма.

О том, что она может сделать так, что я вообще лишусь родительских прав. Неужели это и есть их план? Забрать у меня детей? Но зачем? Игорь никогда не горел желанием проводить с ними много времени. Всегда находил отговорки, чтобы не заниматься их воспитанием.

Если только, если только это не месть. Месть за то, что я осмелилась уйти от него. За то, что перестала быть удобной, покорной, готовой терпеть все его выходки.

Я достала телефон и набрала номер Ларисы Анатольевны. Мне нужно с вами срочно встретиться, сказала я, когда она взяла трубку. Я думаю, мой бывший муж планирует забрать у меня детей.

Прямо сейчас не могу, ответила адвокат. У меня встреча с клиентом. Но через два часа освобожусь.

Приезжайте в офис. Я согласилась и отключилась. Затем позвонила на работу и сказала, что не вернусь сегодня.

Слишком много срочных дел. К счастью, начальник отнесся с пониманием. Тем более, что я в последнее время часто задерживалась и брала работу на дом.

Следующие два часа я провела, расхаживая по торговому центру, рядом с офисом Ларисы Анатольевны. Я не могла ни на чем сосредоточиться. Мысли постоянно возвращались к попытке Игоря забрать детей, и к рисункам, которые показала мне учительница.

Наконец пришло время встречи. Лариса Анатольевна встретила меня в своем небольшом, но уютном офисе. «Рассказывайте», сказала она, когда мы сели за стол.

Я поведала ей о визите в школу, о рисунках детей и о попытке Игоря забрать их среди учебного дня. И еще вот это, я достала из сумки письмо от Антонины Петровны, которое нашла в своей квартире несколько недель назад. Здесь его мать угрожает мне, что может лишить меня родительских прав.

Лариса Анатольевна внимательно прочитала письмо, потом подняла на меня взгляд. «Это серьезно», сказала она. «Судя по всему, они действительно что-то замышляют.

Но не волнуйтесь раньше времени. У них нет никаких оснований лишить вас родительских прав. Вы хорошая мать, заботитесь о детях, у вас стабильный доход.

Суд будет на вашей стороне». «Но что, если они попытаются что-то придумать, какую-нибудь ложь обо мне?» «Тогда нам нужно быть готовыми», решительно сказала адвокат. «Соберем характеристики с работы, из школы, свидетельства соседей, друзей, все, что подтверждает, что вы достойная мать».

«А что насчет попытки Игоря забрать детей из школы, это законно?» «Нет, если у него не было вашего письменного разрешения». «И хорошо, что учительница сообщила вам об этом, теперь мы можем принять меры». «Какие?» «Я подготовлю документ для школы, список лиц, которые имеют право забирать детей, только вы, и те, кому вы доверяете, никто другой, включая Игоря, не сможет забрать их, без вашего письменного разрешения».

Я кивнула, это звучало разумно. И еще, продолжила Лариса Анатольевна. «Я думаю, нам стоит ускорить процесс развода и официального определения места жительства детей с вами.

Чем быстрее это будет закреплено юридически, тем меньше возможностей у Игоря для манипуляций». «Хорошо, согласилась я. Сделаем все, что нужно». Мы обсудили еще несколько деталей, и я ушла из офиса с чувством, что теперь у меня есть план действий, что я не одна в этой борьбе, что есть люди, готовые поддержать меня и помочь.

По дороге домой, я заехала в школу, забрать детей с продленки. Макар и Василиса встретили меня с обычной радостью, но теперь, зная о их внутренних переживаниях, я внимательнее смотрела на их поведение, и действительно замечала признаки тревоги. Особенно у Макара, он был молчаливее обычного, часто смотрел в одну точку, словно погруженный в свои мысли.

«Что случилось, сынок?», спросила я, «когда мы ехали домой, ты какой-то грустный сегодня». «Ничего», пожал плечами Макар, глядя в окно, «просто устал». «Точно? А может тебя что-то беспокоит? Ты знаешь, что можешь рассказать мне все, что угодно?» Макар помолчал, потом тихо спросил.

«Мам, а папа больше не будет жить с нами? Никогда-никогда?» «Вот оно что». Несмотря на все мои объяснения, дети все еще надеялись, что мы с Игорем помиримся, что все вернется на круги своя. «Нет, милый», мягко ответила я, «папа больше не будет жить с нами…