* Ветеран окаменел, увидев татуировку официантки …
Он видел, как она работает. Спокойно, методично. Но с той же энергией, с какой она когда-то тащила раненых через огонь. Он знал, что она готовит что-то.
И он хотел быть частью этого. В этот момент в кафе появился новый посетитель. Мужчина лет 50, в потёртой кожаной куртке и с военной выправкой.
Его звали Владимир Козак, и он был ветераном, который теперь руководил местной программой поддержки для тех, кто вернулся с войны. Он не был завсегдатаем Звёздного кафе, но слухи о Лидии дошли до него. Он сел за стойку, заказал кофе и посмотрел на Лидию с таким видом, будто уже знал её историю.
«Ты Лидия Ковальчук? — спросил он, когда она поставила перед ним чашку. — Она самая, — ответила Лидия. Её тон был нейтральным, но насторожённым. — Я Владимир Козак, — он понизил голос. — Руковожу «Якорем Ветеранов» в Виннице.
Слышал, у тебя тут… свои битвы?» Лидия прищурилась, её пальцы замерли на кофейнике. «Я просто подаю кофе, — сказала она, но её глаза говорили другое.
Владимир улыбнулся, его взгляд был тёплым, но серьёзным. «Я тоже так думал, когда вернулся. Но потом понял, что война не заканчивается, просто меняет поле боя.
Если тебе нужен союзник, я здесь». Лидия кивнула, но не ответила. Она не была готова доверять.
Ещё нет. К вечеру вторника кафе опустело, и Лидия наконец-то смогла перевести дух. Она сидела в подсобке, глядя на экран телефона.
Записи за последние полгода были аккуратно отсортированы. Даты, имена, фразы. Тимофей Бондаренко хвастался, как они «почистили» одну компанию, уволив половину отдела за низкую продуктивность.
Олег Кравец смеялся, обсуждая, как они заменили ветерана с ПТСР на более подходящего кандидата. Николай Зеленский молчал. Но его молчание было таким же виновным.
Михаил заглянул в подсобку, его лицо было серьёзным. «Этот Владимир Козак оставил тебе записку, — сказал он, протягивая сложенный листок. — И тот парень, Яков, всё ещё здесь.
Сказал, что хочет поговорить». Лидия развернула записку. «Если решишь говорить, мы тебя поддержим».
«Владимир Козак — Якорь Ветеранов». Она сунула записку в карман и вышла в зал. Яков сидел за стойкой, его сумка всё ещё стояла у ног.
«Ты не устал пить кофе? — спросила Лидия, скрестив руки. — Я не за кофе пришёл, — ответил Яков, его голос был спокойным, но твёрдым. — Я видел, как ты смотрела на тех ублюдков.
Ты не просто терпишь их. Ты что-то планируешь». Лидия посмотрела на него внимательно. Её взгляд был холодным, но не враждебным.
«Допустим, — сказала она. — И что? Ты хочешь быть моим рыцарем в сияющих доспехах?» Яков усмехнулся, его улыбка была горькой.
«Я не рыцарь. Я просто человек, который знает, каково это — быть невидимым. И я знаю, что ты не Эм-Джей.
Ты Лидия. Но ты всё ещё тот медик, который не оставлял людей в беде. И я не оставлю тебя». Лидия молчала, её пальцы теребили край передника.
Она не привыкла к тому, что кто-то видит её. Не шрамы, не униформу официантки. А её настоящую.
Но Яков видел. И это пугало её так же, как вдохновляло. «Хорошо, — сказала она наконец. — Завтра. Приходи к закрытию. И захвати кофе…
