* Я забыла сказать свекрови, что вчера мастер починил камеры в нашей квартире….

Никогда не бери чужого без спроса, уважай личное пространство других людей, будь честным всегда, даже когда никто не видит, эти правила она вбивала ему в голову годами и все это время сама их нарушала. «Ваша жена настаивает на возбуждение уголовного дела», – сказал следователь Игорю. «Вы согласны с этим решением?» Игорь поднял глаза и встретился взглядом с матерью.

В ее глазах читалась мольба, страх, гнев и ни капли раскаяния, только страх разоблачения и боязнь наказания. «Да», – тихо сказал он, – «я согласен с женой». Лидия Романовна задохнулась от возмущения.

«Ты… ты предаешь меня?» – прошептала она. «Родную мать?» – «Нет, мама», – покачал головой Игорь. «Это ты предала меня.

Ты предала мое доверие, мое уважение к тебе, все, чему ты меня учила. И я больше не могу это игнорировать». Следователь кивнул, делая пометку в протоколе.

«В таком случае мы возбуждаем уголовное дело по статье 158 – кража. Учитывая отсутствие судимости и относительно небольшую сумму ущерба, вероятнее всего наказание будет условным, но вам придется полностью возместить ущерб и выплатить штраф». Лидия Романовна сидела оглушенная, не веря, что это происходит с ней.

Всю жизнь она считала себя выше закона, выше общепринятых правил, по крайней мере, когда дело касалось ее сына и его имущества. И вот теперь эта иллюзия рассыпалась в прах. «Я не переживу этого позора», – сказала она, не глядя на Игоря, – «мне придется уехать из города, переехать куда-нибудь, где меня никто не знает».

«Это твое решение», – пожал плечами Игорь. «Но было бы лучше, если бы ты просто признала свою ошибку и извинилась, по-настоящему, а не для вида». «Извинилась?» – Лидия Романовна горько рассмеялась.

«Перед кем? Перед этой выскочкой, которая разрушила нашу семью? Никогда!» Игорь устало покачал головой. Даже сейчас, даже после всего, что произошло, мать не могла признать свою вину. Всегда виноваты другие, Татьяна, обстоятельства, весь мир, но только не она сама.

«Тогда нам больше не о чем говорить», – сказал он, поднимаясь. «Я заеду завтра за вазой, которую ты купила на наши деньги. Мы продадим ее и вернем те 15 тысяч, которые ты украла».

«Украла?» – Лидия Романовна скривилась, как от зубной боли. «Какое ужасное слово! Я просто одолжила… на время…» «Без разрешения и без намерения вернуть», закончил за нее Игорь. «Это называется кража, мама.

Именно этому ты меня учила». Он повернулся к следователю. «Могу я идти? Жена ждет меня дома».

«Конечно», – кивнул тот. «Мы свяжемся с вами, когда будет назначен суд». «Суд?» – эхом отозвалась Лидия Романовна.

«Господи, до чего я дожила! Суд над собственной матерью!» Но Игорь уже не слушал. Он вышел из кабинета, впервые за много лет чувствуя, что с его плеч свалился огромный груз. Груз вины, обязательств, необходимости всегда ставить желания матери выше собственных.

Сейчас он чувствовал только усталость и странное горькое облегчение. Когда Игорь вернулся домой, Татьяна ждала его на кухне. Перед ней стояла чашка давно остывшего чая.

«Как все прошло?» – спросила она. «Так, как и должно было», – ответил Игорь, падая на стул напротив. «Мама в шоке.

Не верит, что это происходит с ней. Винит во всем тебя, конечно». «Конечно?» – кивнула Татьяна без удивления.

«А ты как?» Игорь задумался. «Как он себя чувствует? Преданным? Разочарованным? Злым? Виноватым?» «Я чувствую облегчение», – наконец сказал он. Словно всю жизнь нес на спине что-то тяжелое, и вот наконец сбросил эту ношу.

«Это странно?» «Нет», – Татьяна покачала головой. «Это нормально. Ты слишком долго жил в тени ее ожиданий, ее требований, ее манипуляций.

Теперь ты свободен». «Свободен?» – повторил Игорь, словно пробуя слово на вкус. «Да, наверное, так и есть».

Он помолчал, а потом добавил. «Прости меня за то, что не верил тебе, за то, что позволял ей вторгаться в нашу жизнь, за то, что не защищал тебя, когда должен был». Татьяна накрыла его руку своей.

«Я знаю, как сложно противостоять токсичному родителю», – мягко сказала она. «Особенно, когда любишь его и хочешь верить в лучшее. Я не виню тебя, Игорь».

«Но я виню себя», – вздохнул он. «Два года, Таня. Два года ты терпела это.

Зато теперь все закончилось», – улыбнулась она. «И мы можем начать новую главу, без постоянного страха, что кто-то копается в наших вещах, когда нас нет дома». Игорь кивнул, чувствуя, как внутри разливается тепло.

Несмотря на всю боль и разочарование, он знал, что поступил правильно. «Иногда нужно пройти через трудности, чтобы выйти на другую сторону сильнее и мудрее». «Да», – сказал он, сжимая руку жены.

«Новая глава». Мне нравится, как это звучит. За окном опускались сумерки, а в квартире Игоря и Татьяны, наконец, воцарился настоящий покой…